— С-спасибо, — кивнул Санёчек.
Когда я разрезал верёвки на руках и ногах, пленник скривился от боли. Потёр затёкшие запястья. С трудом поднялся на онемевшие ноги и неуверенным шагом побрёл в сторону Управы. Мы последовали за ним. Проводили его до самого входа, после чего соединились с группой Барбоскина и заняли огневые позиции у домов, прилегающих к Управе.
— Ты уверен, что Санёчек нас не предаст? — с сомнением в голосе спросил Артём.
— Наоборот. Я рассчитываю на то, что он нас предаст.
План, который я изложил ребятам, был чертовски прост. Барс выходит на улицу и мы тут же кладём его мордой в пол. Время тянулось, а Барс всё не выходил и не выходил. Это начало меня нервировать. Санёчек, мелкий крысеныш. Предупредил Барса, и они теперь думают, как нас уничтожить? Или же пытаются сбежать? Хотя куда ты убежишь? Всё здание обложили.
Ответ на мой вопрос последовал незамедлительно. За спиной послышался тихий голос Артёма.
— Мама?
Обернувшись, я увидел, что Прохоров бросил автомат, встал в полный рост и обнял пустоту, будто там действительно стояла его мать. Следом за ним бросил автомат Серый и гвардейцы. Я зыркнул в сторону сторожки, на которой залёг Макар со снайперской винтовкой, но и он поднялся в полный рост и, размахивая руками, с кем-то спорил.
— Твою мать… Выходит, Барс менталист? — прошептал я за секунду до того, как в мой разум вторглась чужая воля.
Глава 6
На атласных простынях, утопая в объятиях двух красавиц, лежал сорокалетний верзила. Уродливый шрам, идущий от шеи и до правого виска, пульсировал тупой ноющей болью. Так происходило каждый раз, когда что-то шло не по плану Барса. Подобное случалось нечасто, но всё же случалось.
К примеру, вчера доложили о том, что все пленные гвардейцы погибли. Не сказать, что это выбило Барса из колеи, но разозлило — точно. Управлять шайкой головорезов сложно. Ещё сложнее кому-либо в этой шайке доверять. Казалось, этот вопрос решён, когда Фрол, бывалый вояка, возжелавший богатства, почестей и лёгкой жизни, примкнул к банде. Но в последнее время Фрол только и делает, что лажает. Так и до бунта недалеко.
Когда банда узнает, что святая обязанность по зачистке разломов ложиться на их плечи, то… Об этом даже и думать не хотелось. Барс всю ночь пытался уснуть. Сперва залил глаза коньяком. Не помогло. Выпил расслабляющего настоя. И тут — мимо. Позвал в гости двух прелестниц снять напряжение. Не-а. Заснуть не вышло. От отчаяния Барс выпил даже пару таблеток снотворного, но сон отказался посетить его.
И вот он лежал и пялился в потолок. Девицы сладко сопели, согревая с обеих сторон, а Барс думал, стоит ли повесить Фрола за допущенные промашки? Тем самым он мог бы задобрить банду. Найти крайнего — очень важное дело! Ведь если такого не найти, то вся вина ляжет на самого Барса. А он этого очень не хотел.
Да, пожалуй, повешение может сработать. Вот только именно Фрол держит в ежовых рукавицах уголовников. Если Фрол умрёт, то разбираться со всем этим отребьем придётся Барсу.
— Да-а-а… Дилемма, — вздохнул Барс и почувствовал, как слева начала ворочаться рыженькая.
На улице завывал ветер, бросая хлопья снега в окно. Чёртовы морозы даже и не думали заканчиваться. Более того, с каждым днём лишь становились злей. А вот и первые лучи солнца. Барс снова вздохнул. Новый день, мать его… Придётся решать проблемы, которые копятся, как снежный ком. А ещё Фрол приедет и привезёт с собой новых.
В коридоре послышался топот. С каждым вдохом он усиливался и становился ближе. Кто-то остановился у двери в спальню и деликатно постучал. Барс ничего не ответил и продолжил лежать в кровати, надеясь, что незваный гость уйдёт. Но стук повторился, потом ещё и ещё раз. Раздражение начало нарастать в груди Барса. Скрежетнув зубами, он вытащил руки из-под голов девчонок и встал с кровати.
Накинув на себя халат, сделал глоток коньяка из недопитой бутылки и направился к двери. Дёрнул её за ручку и зарычал от ярости, увидев Санёчка.
— Какого хрена тебе нужно в такую рань? — В голове Барса тут же промелькнула мысль «Стоп, он же был в рейде. Какого чёрта он делает тут так рано? И почему у него разбита вся рожа»?
— Роман Рафаэльевич! Нас предали! — гундосым голосом выкрикнул Санёчек, и из его сломанного носа потекла струйка крови.
Играла бодрая музыка, девицы в пышных платьях отплясывали так, что кружки эля едва не падали с барной стойки, за которой стоял мой добрый друг Хазэль. Смуглый, как чёрт. Белоснежная улыбка и повадки Малаакского щипача. Да. Захаживая в таверну Хазэля, готовься оставить тут всё до последней монеты. А если будешь бедокурить, то и с жизнью попрощаешься.