Сухо сообщил хриплый голос и отключился. Я мгновенно вырубил рацию и вытолкнул Санёчка в приоткрытую дверь. Он, словно мешок картошки, рухнул в сугроб.
— Молодец. Отлично справился, — похвалил его я, выпрыгивая из машины.
Приземлившись в снег, почувствовал, что на ладони что-то липкое. Тьфу, блин. В мазуте испачкался. Слепил снежок и попробовал об него оттереть эту грязюку. Безуспешно.
— Внимание всем, господа освободители! Объявляется срочная эвакуация. Забираем всё ценное, пленников грузим в вездеходы и выдвигаемся в сторону села Суда. Там устроим засаду и перебьём всех, кого Барс отправит за добычей, — объявил я.
— Как я понимаю, пленных не берём? — равнодушно спросил Барбоскин.
— Отчего же? Если сами побросают оружие, то возьмём. А если будут сопротивляться, тогда всех в расход.
— Михаил Константинович, и всё же я поражаюсь вашему хладнокровию. В двенадцать лет…
— Да, да. Двенадцать лет, усов ещё нет, — перебил его я. — Разговоры оставим на потом. Сейчас давайте приступать к погрузке.
Давненько я не управлял таким количеством бойцов. На ностальгию пробивает. Помнится, как в Дреморе я вёл в бой десять тысяч воинов по Малаакским равнинам. То была великая армия. Сильнейшая на континенте! Причём они остались сильнейшими и после смерти. На равнинах мы схлестнулись с армией нежити. Она казалось бесконечной.
Впрочем, так и было, ведь наши погибшие братья воскресали и обращали своё оружие против нас. Оказалось, что Император Малаака пробудил древнего лича, подарив ему собственную душу, вот и пришлось этого самого лича снова упокоить. Я справился. Разорвал душу лича на мелкие куски и спалил в вечном пламени феникса, но большую часть армии всё же потерял.
С тех пор я командовал лишь самим собой. Так проще. Ни тоски, ни печали. Ворвался в бой и либо выжил, либо погиб. К чёрту сожаления! Ведь когда ты теряешь друзей, их лица преследуют тебя долгие десятилетия. И прямо сейчас я возвращаюсь к тому, от чего отказался. Круг замкнулся, дамы и господа! У великого кашевара снова есть армия. Крошечная, искалеченная, слабая, но своего рода армия.
Пленники, связанные по рукам и ногам, обрели крылья. Словно бабочки, они взмывали в воздух, а потом с грохотом падали в кузов вездехода. Летали они, разумеется, с нашей помощью. Но ведь должен кто-то помочь уродливым гусеницам расправить крылья и совершить свой первый полёт? И это только цветочки! Скоро они познают все прелести трудотерапии. Хе-хе-хе.
Во второй вездеход погрузили трофейное вооружение. В третий отправился разломный кристалл. В итоге из села выехали все семь вездеходов. Да, я помню, что по рации сообщили о том, что четыре машины уничтожены. Ну и что? Я слишком жадный, чтобы оставлять такую добротную технику на милость ветрам и залётным тварям, которые обратят вездеходы в металлолом.
Согласно моему плану, мы на всех парах рванули к селу Суда. Вездеходы ревели, нас швыряло на ухабах из стороны в сторону, будто мы не едем по бездорожью, а плывём в чёртовом океане во время шторма! Макар матерился, Артём ворчал, Серый вцепился в сиденье, пытаясь удержаться на месте, и только Леший широко улыбался.
— Вот это жизнь! Улёт! — выкрикнул Лёха от переизбытка радости.
— Ха-ха! Парень, мне бы твой энтузиазм! — выкрикнул Борис — гвардеец, ведущий вездеход. — Если дорога не станет ровнее, то очень скоро я верну всё, что успел съесть. Макар! Ты кастрюлю захватил для пищевых отходов? Может понадобиться. Ха-ха-ха!
— Фу! Дядь Борь, не говори так! А то и меня начинает мутить, — отмахнулся от него Макар и скорчился, как будто к горлу подступил ком.
Хммм, когда это Борис стал для Макара дядей? Быстро же они спелись. Я перевёл взгляд с этой парочки в окно и улыбнулся. Идеально! Погода нам благоволит. Чёрное небо, надвигается снегопад. Красота. Это именно то что нужно для небольшой засады. Впрочем, срывающийся с неба снег и нам подкинул свинью.
Впереди колонны нёсся вездеход под управлением Барбоскина. Он решил ехать первым и никого не взял с собой. Мол, проложу вам путь ценой своей жизни. Суровый мужик втопил педаль газа в пол и стремился как можно скорее достичь пункта назначения. Пару аномалий он объехал благополучно, а вот в третью влетел на полном ходу. И знаете, что случилось? У нас внезапно стало на один вездеход меньше.
Вот ехал Барбоскин, а в следующее мгновение его машина начала таять на глазах. Я мгновенно приказал колонне остановиться и с улыбкой на лице смотрел, как гвардеец на скорости в сорок километров в час кувыркается по снегу, дико матерясь. Даже заведённые моторы не могли заглушить его вопль.