Впрочем, это было даже хорошо. Ведь у меня появилась прекрасная возможность хорошенько поэкспериментировать со свой второй парой энергетических конечностей. Уж больно понравилось мне, как они показали себя при использовании в виде пропеллера.
В итоге я выяснил, что вырывать вражеские энерго-тела можно и без прямого контакта. Ведь вторая пара щупалец по сути является магнитом, который можно усиливать резкими и быстрыми движениями.
По этой причине и появился вихрь, когда я использовал щупальца, как вертолётный винт. Этим создавалось сильно притяжение, которое вырывало энерго-тела из заражённых за несколько метров от вращающихся щупалец-лопастей. А физические тела после этого просто продолжали двигаться вперёд по инерции и попадали в миксер, где перемешалось всё — кони, люди… то есть энергетические и физические тела.
— Неплохо крутишь, — услышал я в наушнике голос «Ведьмы», которая, видимо, наблюдала за моим вихрем через прицел своей снайперской винтовки. — Может заодно займёшься вон тем здоровяком? — обратила она моё внимание на четырёх-рукого великана, который возвышался над всей ордой. Даже удивительно, что его до сих пор не оприходовали наши танки.
— Для этого есть специально обученные люди, — ответил я Ольге, а затем связался с экипажем одной из «Армат». — «Броня», почему вон тот великан до сих пор живой? Непорядок.
— Его на сладкое оставили, — отозвался тот довольно бодрым голосом. — Сейчас усыпим.
Через несколько секунд танковым снарядов великанью голову разорвало, а его гигантская туша завалилась в тот самый кратер. Где задавила собой несколько десятков других заражённых.
Вся эта симфония, главной скрипкой в которой теперь были медведь Амай и «Аллигаторы», продолжалась примерно полчаса. После чего остатки вражеской армии, оставшись без рыцарей, бросились от нас врассыпную. Спойлер — никому из них убежать не довелось. Все остались лежать на этой равнине.
— Батальон, отличная работа, — наблюдая, как солдаты отстреливают последних врагов, объявил я в общий голосовой канал. — Добиваем остатки, собираем все осколки, подбираем оставшееся вооружение и возвращаемся на базу.
В ответ над равниной пронёсся протяжный солдатский крик: «Урааааа-а! Победа».
Несмотря на запредельную сложность битвы, в которой мы чуть было не проиграли, воины преимущественно пребывали в приподнятом настроении. Я это чувствовал своим командирским даром. Наверное, это накопившийся адреналин на них так влиял. Но вскоре, как мне кажется, многие из них осознают, какой ценой нам далась эта победа. И, возможно, им будет уже не так весело, как сейчас.
Меня же накрыло этим чувством гораздо раньше остальных. Это случилось ещё во время битвы, когда «Крылан» докладывал мне про наши потери. Тогда я смог подавить в себе боль от утраты, но теперь она с ещё большей силой овладевала мной. От этого даже голова слегка закружилась, а глаза словно пелена застелила.
Я смотрел на поле битвы через камеры квадрокоптеров, глазами других иммунных и каждый раз мой взгляд цеплялся за тела ребят, которым не повезло. А бойцы, что находились рядом со мной, недоумевали, почему я не разделяю с ними радость победы.
— Понимаю, — а вот капитан Васильев, похоже, смог определить почему я был не весел. — Я, к сожалению, тоже пережил подобное. Крепись, брат, — он хлопнул меня по плечу и двинулся по своим делам, переступая через тела диких.
Ещё раз я окинул поле битвы. Всё оно было усеяно тысячами трупов. Тут и там поднимались столбы густого чёрного дыма, а поверхность земли была обезображена сотнями обугленных кратеров различной глубины.
— Отработал на отлично, командир, — подошёл ко мне Борис. — Впрочем, как всегда.
Я притворно улыбнулся. После чего глянул на ближайшего парня, что пал бою. А ведь он бы не согласился с оценкой «Меха».
— Не бери всё на себя, — «Душегуб», похоже, тоже считал все мои эмоции по моему лицу. — Мы с «Милахой» тоже пережили подобное, прежде, чем попасть в твой отряд, — девушка кивком подтвердила слова снайпера.
— Ты ни в чём не виноват, — Мария, как она это делает после каждого боя, приобняла меня и поцеловала в щёку. Затем глянула мне в глаза и как-то по-матерински произнесла. — И не смей себя в чём-то винить.
— Да нормально всё, — решил я отшутиться, гоня от себя тревожные мысли. Хотя особого успеха в этом не было. — Что вы завелись-то все?
— Не умеешь ты врать, Макс, — произнесла «Ведьма», которая всё ещё продолжала отстреливать убегающих диких из своей «Осы».
Вскоре все мои товарищи разошлись, оставив меня наедине с моими мыслями.