Дроссель внимательно оглядел толпу, подошел к одному из парней и спросил:
– Скольких вы уничтожили?
Тот, пряча взгляд, ответил:
– Двести двадцать семь особей. Затем, помолчав, добавил:
– Они словно знали, что мы придем.
– Вы не дождались меня, – покачал головой Дроссель. – И потеряли семерых! Что я теперь скажу Хитману?
– Мы отбили нападение! Уничтожили почти всех тварей! – закричал кто-то из толпы, но парень, к которому обращался Дроссель поднял руку, призывая людей к молчанию. Он хмуро посмотрел на разъяренного гиганта и с вызовом произнес:
– Ты скажешь то, что давно должен был сказать. То, о чем мы говорим между собой, когда он не слышит. Фециалы должны защищать общину наравне с преторами. Они наслаждаются жизнью, пока мы умираем за них. Пора положить этому конец.
– Фециалы слабы, – Дроссель выплюнул эти слова в лицо собеседнику, и тот отшатнулся, скривившись. Но быстро пришел в себя и парировал:
– Но их тысячи.
Я вслушивался в каждое слово, пытаясь считать сокрытые между фраз смыслы. Но разговор закончился прежде, чем я смог выстроить в голове хоть какую-то картину мира. Дроссель повернулся ко мне и кивком головы приказал следовать за ним. Привел меня в совсем крохотную пещерку и велел оставаться здесь до утра. Весь его вид говорил о том, что задавать вопросы сейчас бессмысленно, поэтому я дождался, когда он уйдет, отломил небольшой кусочек биоагента и положил под язык. Остальное припрятал, соорудив в рукаве некоторое подобие кармана. Устроился на жестком кристальном полу и провалился в сон.
Проснулся в полной темноте от ощущения, что за мной кто-то наблюдает. Чей-то недобрый взгляд, казалось, шарил по телу, искал уязвимые места, готовился нанести удар. Я внутренне напрягся, намереваясь отразить атаку, но нападения не происходило. И постепенно расслабившись, я снова уснул, на этот раз проспав до самого утра. А проснувшись, увидел перед собой Хитмана.
Он рассматривал меня с таким отвращением, как обычно смотрят на нечто мерзкое, а я в ответ начал рассматривать его. Наконец, он заговорил:
– Я принял решение насчет тебя. Иди за мной.
Вот только я уже устал от игры в начальника и подчиненного. Поэтому ответил:
– Нет.
– Ты хочешь остаться здесь? В этой пещере? – Хитман удивился, а позади него, у входа в мой закуток, замаячила фигура Гризли.
– Я последую за тобой лишь в том случае, если ты отведешь меня к выходу и отпустишь, – сказал я. – Видишь ли, я предпочитаю играть соло.
– Ты не будешь продолжать игру, Егерь, – слова Хитмана прозвучали жестко, но вместе с тем, в них чувствовалась усталость. – Ни один человек больше не будет играть в эту игру.
– С чего ты взял, что вправе решать за меня? – я поднялся и встал во весь рост, чем немедленно спровоцировал Гризли. Тот ринулся на меня и попытался прижать к стене. Я оттолкнул его и атаковал сильным, уже отточенным на богомолах ударом – сверху вниз, в челюсть. Я был жутко зол и готов сражаться, но Хитман снова заговорил.
– Спокойно, парень, мы тебе не враги. И я не собираюсь держать тебя здесь против воли. Но и отпустить тебя, увы, не могу.
– Почему?
На щеках Хитмана заиграли желваки.
– Потому что я хочу, чтобы это наконец закончилось и все мы вернулись домой.
– И поэтому препятствуешь прохождению игры?
– Это не игра, Егерь, – покачал он головой. – Это чертов эксперимент, прекратить который мы можем лишь отказавшись в нем участвовать. Поверь мне! Я знаю о чем говорю.
– Какой у тебя номер? – спросил я, повинуясь смутной догадке.
Хитман ухмыльнулся.
– Дроссель все-таки проболтался, – проговорил он. Но на вопрос ответил.
– Я из первой тысячи игроков. И помню время, когда Отец общался лично с каждым из нас. Тогда мы все носили статус – уникальный и каждый слышал его голос в своей голове.
Он замолчал и взгляд его на секунду стал рассеянным, словно Хитман погрузился в воспоминания
– Должно быть, он сильно разочаровался в нас, раз устроил испытание с динозавром, – тихо произнес он. И вновь посмотрел на меня.
– Что ты сделал, чтобы заслужить нейтральный статус?
– Ничего, – пожал я плечами.
– В смысле?
– В прямом. Я хотел выйти из игры и позволил конкавенатору убить моего игрового персонажа.
– Что ж, это многое объясняет, – скривился Хитман. – Ты оказался для Отца темной лошадкой, а он не любит тратить ресурсы на уравнение с неизвестными переменными. Так что тебе реально повезло, что мы нашли тебя.