– Надо что-нибудь белковое! Надо компенсировать будущие потери! – Отложив шитье, Марла с азартом завозилась возле одной из своих сумок.
«Да кто его знает, встанет ли на вас после такого чтения».
Хотя, глядя на виляющую попку в непосредственной близости – только руку протяни – констатировал, что пофиг организму на все эти интриги.
– Конверт положи, слюной закапаешь, – посоветовала брюнетка. – Он ценный, лично в руки коммодору, вообще-то.
– Угу, – положил я его обратно.
– Все проверил? – Строго уточнила Агнес. – Все сумки?
– Еще этот баул, но там белье.
– Это теперь твое белье.
– Да ну…
– Не «да ну», а выложи и сложи обратно. Кто его знает, что она там на дне могла хранить. Еще опозоримся на всю обитель…
– Тоже верно, – пришлось соглашаться.
Тем более что Марла вытащила не печеньки и прочие быстрые радости, а десяток яиц и банку молока. Следом – небольшую кастрюльку и спиртовку с компактной жаровней.
То есть, ожидался омлет, но не прямо вот сейчас, так что ладно – повозимся с бельем. Тем более, надо бы успокоиться – а то руки после чтения подрагивали…
Глава 3
Вещи внутри сумки лежали не особо аккуратно – либо хозяйке было все равно, либо две живые монахини уже успели порыться в наследстве покойницы. Что искали – тут и голову ломать не надо. Могло же быть у Гретты послание, аналогичное тому, что лежало в конверте: только в этот раз от некой Кристен – своей покровительнице? Да запросто.
Не все можно доверить радио – если Эллен обращается к коммодору Маурин на бумаге, то и у их соперников вариантов тоже не особо много: либо передать на словах, либо письмом.
А раз мне подсовывают сумки, то Марла с Агнес ничего найти не смогли. «Вдруг ему повезет?» – или какая там логика?..
Но к делу я подошел обстоятельно – вытряхнул все на койку, отсортировал по разным сторонам предметы одежды, косметику и всякий хлам, там же сложил и упаковал обратно. Места в сумке резко стало в два раза больше. А вот тайного послания – так и не нашлось.
Не было конверта ни в боковых и передних карманах, ни в тканевой подкладке, которую я осторожно ощупал. Что же – бывает и так…
На всякий, применил талант и принялся слой за слоем просматривать эту и другие сумки. Тоже ничего. Да еще и не до поисков стало – еда доходила до готовности, наполняя купе приятными ароматами.
– Вот, ешь, – усадили меня на постель, постелили на колени в несколько раз сложенное полотенце, а сверху – кастрюльку с омлетом, посыпанным специями.
Выглядело завлекательно.
В руку вручили швейцарский мультитул с выдвинутой ложкой и оставили в покое. Ну, почти – напротив села Марла, приготовившись наблюдать, как я буду есть.
– Моя треть? – уточнил, пока не трогая.
– Все твое, – замахала она руками.
– Агнес?
– Во-первых, сестра Агнес. Во-вторых, мы обедали, – пробубнила та, не убирая записную книжку с рук. – Ешь, набирайся сил. Не знаю, сколько ты там был в бегах…
– Да не был я в бегах… – Вяло отмахнулся.
– В-третьих, следующий раз кушать будем только завтра, в Сан-Франциско.
Пожав плечами – не хотят, так и ладно, я приговорил все содержимое кастрюльки за пару минут и даже ложку облизал невольно, когда понял, что отскоблить с донышка больше ничего не выйдет.
– А говоришь – не в бегах, – хмыкнула своим мыслям брюнетка.
«Да я не ел три года!» – но вместо этого промолчал, ограничившись коротким «спасибо».
Тем более что от пережитого навалилась сонливость – да и день постепенно подходил к концу.
– Марла, что с робой для нашей новой сестры?
– Пусть примерит. – Встрепенулась та.
– Перед сном – зачем? – Без охоты уточнил, глядя на преподнесенное мне черное одеяние.
– Кто тебе сказал, что день закончился? – Убрала Агнес свою книжку. – На стоянку завернем, все только начнется.
Я вопросительно посмотрел на лидера двойки.
– Корзина твоя сломана, тела нет. Скоро разговаривать придут. Ты же не планируешь храпеть на втором ярусе в этот момент?
Какая привлекательная идея. Но с такой постановкой – ответ предполагался отрицательный. Хотя, что, они вдвоем не отмахаются? Репутация у Ордена, по всей видимости, довольно суровая и прощается им многое.
Тем не менее, Агнес посчитала правильным меня переодеть, накрасить – я сопротивлялся, а под конец расчихался от пудры совсем натурально. Но к моменту, когда автобус снизил скорость перед высокими закрытыми воротами, на койке сидела примерная сестра ордена, пусть и чуть широковатая в плечах – мне показали в зеркале.