Не хотел я приносить знакомым еще больше проблем. Может быть, на них выйдут и без меня – а может, за три года все настолько изменилось, что расследование упрется в тупик.
Поэтому я изобразил, что спешу. Что, впрочем, не помешало терпеливо дожидаться рядом с банком, как поступит сержант, и что он станет говорить начальству. Даже на границе огромного банковского холла, выложенного мрамором, звуки доносились хорошо. Да и не сообщают о таких визитах – из прошлого, из закрытой камеры сейфа – шепотом и с опаской. О таком обычно кричат, паникуя и требуя дальнейшие указания.
Если сержант настаивал бы на перекрытии дороги к «эль-восемьдесят-вест» – я ушел бы на юг пешком. Все равно ехать мне в Сан-Франциско, и уже там искать рейсы на север. Если постовой стал бы паниковать и требовать помощи, не сообщая о цели моего пути – я постарался бы быстрее прорваться к трассе.
Сержант поступил гораздо мудрее, чем я думал.
Так что военным предстояло подождать мистера Бернетта еще какое-то время…
Тем временем, автобус проехал уже половину пути до меня – ему осталось пройти поворот, чтобы оказаться в прямой видимости. Я же тактически прятался за высокими кустами, разросшимися вдоль обочины. Яркий костюм уже давненько был заменен на армейскую форму сержанта Тиллмана – эта фамилия была написана справа на грудном кармане. Выглядел я к этому моменту чистым и опрятным представителем армейских, которые тут имели вес – а значит, человеком респектабельным. Главное, на еще одного такого респектабельного не нарваться, с ненужными вопросами в мой адрес…
Вдохнув, выдохнув и окончательно смиряясь со средством передвижения, я выбрался на обочину дороги и проголосовал – поднятой рукой с зажатым указательным и большим пальцем магазином от винтовки. Продемонстрировал, что есть, чем платить.
Жест был оценен верно – железный монстр на колесах, не успев разогнаться после поворота, начал притормаживать, взяв чуть правее и ближе к обочине.
Только он ни черта не остановился – продолжил ехать на малой скорости, да так, что пришлось идти быстрым шагом, пока стекло кабины не опустилось и оттуда не выглянула смуглая от загара голова в цветастой вязанной шапочке.
– К «железке», а? – Оскалившись белоснежной улыбкой, предположил парень лет двадцати семи, глядя больше не на меня, а по сторонам.
Что-то было в нем от латиноса – овал лица, наверное. А так – обычный местный работяга, просто в смешной шапке и с косяком за ухом.
– До объездной Сан-Франциско.
– Ого… А на кой тебе туда надо, военный? – Присмотрелся он ко мне внимательнее.
– Там мой взвод… И мой автомат, – сделал я вид чуть пришибленный. – И вещи мои… Короче, свалили эти сволочи! – Добавил я в сердцах, надеясь, что буду звучать убедительно.
Потому что, в самом деле, одинокий солдат без оружия хрен знает где – выглядит подозрительно. Не учел, блин…
Из кабины в голос заржали:
– А, тогда ладно. Видишь номер двенадцать на борту? Сейчас канат отпустим, успевай забраться.
– А в кузове не вариант? – Скептически оценил я вид одной из последних корзин.
Там, оказывается, еще веревки не просто так привязаны, а к подъемным механизмам.
– Не… – Покачал головой парень. – Я ж тебя вижу, ты мне всех пассажиров поубиваешь. Там такие хари… – Приглушил он голос. – С самого прииска пьют.
Или они меня убьют, что ему тоже даром не надо.
– Может, наверху есть места?
– На «люкс» тебе патронов не хватает, братишка. – С сочувствием отозвался он.
– Да как не хватит? Магазина-то?!
– Не хватит. – Добавилось жесткости в его голосе. – У тебя на корзину ровно.
– Да что за цены такие?! – Возмутился я.
– Нормальные цены. Не хочешь – иди пешком.
– Хоть половину оставь, будь человеком!
– Я вот на каждом армейском посту то же самое говорю, – сплюнул он на землю. – Ни черта не срабатывает. У вас свои ставки, у меня свои.
– Дружище, да где я, а где пост? Ты пузо у меня видишь? – Похлопал я себя над ремнем по впалому брюху. – Нет, ты скажи?
– Нет пуза, – хмыкнул чел в шапочке.
– А видно, что я жру три пайки в одно рыло? Я похож на того, кто с честных перевозчиков деньги трясет? – Возмущался я, вышагивая рядом.
– Да угомонись.
– Да меня за этот магазин еще неделю не слезут! Дай ты хоть десяток патронов на бедность!
– Хрен с тобой, пятерку себе отсыпь. Все, никаких больше разговоров.
– И сам магазин тоже заберу. – Рискнул я вставить. – Ну зачем тебе эта железка? А с меня спросят, что я в автомат вставлю?