Местные ребята же куда-то пропали. Возможно, с целью обсудить, как меня будут бить. Но на такие житейские проблемы я бы согласился охотнее, чем на прогулку со стремительно утягивающей меня за руку девушкой.
Мы снова поднимались на второй этаж, в тот самый закуток с тайником, судя по направлению. В тишине школы раздавались целеустремленные шаги — цоканьем набоек на туфлях. И моя неторопливая, потому что более широкая, поступь.
— Коньяк? — Предположил я, останавливаясь возле знакомого стола с бумагами.
— Лучше! Сегодня же праздник! — Притопнула лихорадочно-веселая Амелия. — Под столом ведерко с шампанским. Доставай!
— Какая ты предусмотрительная, — цокнул я, отодвигая столик, приставленный к стене.
Действительно — прикрытое столом, на полу стояло декоративное ведерко со льдом, бутылкой и единственным бокалом.
Уже по-хозяйски я отодвинул бумаги со стола, ставя на свободное место ведерко. Снял проволочку с крышки и, под азартный взгляд Амелии, хлопнул крышкой — придерживая, чтобы та не улетела. Звук получился торжественный, приятный.
— Ура! — Вскликнула Амелия, поднимая руку с пока пустым бокалом.
Тут же мной наполненным.
— Второго бокала нет. — Оглядел я пол еще раз.
Не то чтобы и хотелось, в самом деле.
— А! Для тебя есть кое-что получше! — Отставив уже пустой бокал в сторону, Амелия открыла сумочку и достала оттуда револьвер.
Мой револьвер, который я лично сдал мистеру Миллеру, въезжая в город.
— Амелия? — Сделал я вид, что удивлен.
— Вот, это ведь твой? — Деловито уточнила она, передавая мне оружие, которое я принял в руки и на автомате проверил.
Заряжено.
— Мой. — Кивнул я, глядя вопросительно.
— Так! Еще вот, запасные обоймы. — Выложила она из сумочки снаряженные под быструю зарядку в барабан патроны.
— Не хочешь объяснить, зачем это все?
— Да, конечно. — Повернулась она ко мне.
Но в этот раз глядя как-то тускло.
«Внимание! Ментальное воздействие, уровень пять: „Корректировка памяти“. Степень эволюции таланта ниже на два и более уровня! Заблокировано».
— Ты давно мечтал спуститься вниз и взять всех в заложники. Ты хотел прострелить плечо Кевину и забрать его пистолет. Ты каждый вечер представлял, как уложишь всех на пол, заставив положить руки за голову. Ты равнодушен к чужим слезам и крикам, ты безжалостен. Ты потребуешь сказать, есть ли у кого оружие, а если промолчат, прострелишь ногу Стейси. У кого-то из учителей наверняка есть пистолет, ты его заберешь. Ты хочешь груз, который должен завтра уехать в Твин Фоллс, иначе угрожаешь убивать заложников, начиная с женщин и детей. Ты даешь час, чтобы его привезли к школе. Ты не боишься боли и ран, ты не знаешь, что такое боль. Ты не будешь убивать людей, но охотно прострелишь ступню или ладонь. Ты всегда внимательно считал патроны. Ты холоден, ты не думаешь, что будет завтра. Ты верен только Амелии, ты верен только мне. Ты всегда был готов умереть ради меня. Ты не испугаешься и не станешь задавать вопросы, когда на улице раздадутся выстрелы. Люди, которые придут с Амелией — твои друзья. Ты охотно отдашь им груз, если его занесут в школу. Весь смысл твоей жизни был ради этого вечера. Ты все вспомнил?
Я словно бы отмер с последним вопросом. И вместо ответа наотмашь залепил ей пощечину тыльной стороной ладони.
— Как тебе ответ? — Не глядя на откинутую к стене и сползшую по ней девчонку, я достал из нагрудного кармана платок и завернул в него лед из ведерка. — Прижми. — Протянул ей. — Прижми, иначе будет синяк, — равнодушно распорядился.
Амелия подчинилась, глядя с полным непониманием — как человек, у которого отказали ноги, которыми так привык пользоваться.
— Там, за северным холмом, микроавтобус и два джипа. — Смотрел я на нее сверху вниз. — Внутри них есть твои родственники?
Девушка, сглотнув, отрицательно мотнула головой.
— Славно. Потому что они все мертвы. — Буднично отметил я, удостоверяясь об этом талантом. — Я отправил Итана к мистеру Миллеру. Мы вроде как что-то заметили с крыши — то ли блеск бинокля, то ли дым. Итан — хороший парень, исполнительный, на хорошем счету. Ему поверили и выслали разведчика. А как обнаружили вооруженных людей, расстреляли их ко всем чертям. Итан у нас сегодня герой. Так что никто не приедет. — Постоял я молча. — Никто не станет стрелять в спину патрульным города, съехавшимся на захват заложников.
— Никто не стал бы их убивать! — Дрожащим голосом возразила Амелия.
— Да ну?
— Я приказала! Я запретила!
— Пуле ты тоже запретишь? Рикошету?.. — Повел я плечами, особо и не зная, что с ней делать.