— Там говорилось о готовом решении. — Припомнил я слова из давней трансляции: мол, не первый раз уже.
— Да, но ни слова о том, что оно бесплатное! Я к тому, что у внешних сил обязана быть заинтересованность, а они — кажется — попросту скинули все на самотек! Никаких пояснений…
— Значит, пояснения не работают.
— В каком это смысле? — Строго посмотрел Чанг на меня.
— Под пояснения постараются подстроиться. Вам дадут список монстров лабиринта, и вы найдете идеальный вариант прохождения.
— Но они же этого и хотят!
— Мне кажется, им бы хотелось запаса прочности. Нечто универсальное. Быть может, даже парадоксальное?..
— … а когда мы поедем в больницу? — Прервала рассуждения Амелия.
— Скоро, — кивнул ей Чанг.
— Опять же, я не считаю, что они пустили все на самотек, — хмыкнул я. — Иначе бы трансляции не состоялось.
— Трансляция эта ваша… — Злился китаец. — Письмо на стол президенту — было бы лучше всяких трансляций!
— Они ставили на разрушение государства. А информацию отдавали молодым особям. Кто-то из них даже выжил, — поднял я ладони, обозначая себя.
— У вас сохранилась запись? Ее можно посмотреть вновь?
— И в мыслях не было записывать. — Пожал плечами. — Но все видео обычно сохраняются на серверах Амазон. С датой и временем я вам помогу.
Уж слишком многое со мной произошло в тот час и тот день, чтобы забыть.
— Такие вещи надо анализировать дословно! — Строго выговаривал Чанг.
— Вам виднее.
— Мне с этим материалом идти к руководству… Просто слова их совершенно не впечатлят…
— А какой версии придерживаются в руководстве? — Нашел я момент удовлетворить собственное любопытство.
— Прагматичной. — Пожал китаец плечами. — Сначала заключить мир, затем восстановить средства связи и контроль над страной. И уже потом разбираться, кто все это натворил: инопланетяне, русские или китайцы.
— Даже так…
— Поначалу было так… Потом, как узнали, что на других континентах все то же самое, больше склоняются к инопланетной версии. Но до сих пор нет понимания о целях, о замыслах происходящего! В коридорах власти уверены, что эволюция — это приведение нашего вида к облику инопланетных захватчиков. Так, чтобы через поколения мы от них не отличались и стали полноценной колонией. Мы на пальцах объясняем чиновникам: такой цели можно было добиться гораздо быстрее! С такими-то технологиями!
— А Реликт, по их версии, это что? — Поинтересовался я. — Тварь-то явно ближе к хозяевам, чем они сами. А вы ее — под нож. Вдруг пора падать ниц и кланяться?
— Южные так и сделали. — Нахмурился Чанг.
— А вы?
— А мы умеем смотреть и думать. Вас ведь не наказали за смерть Реликта Малого Моря Мрака. Вас наградили.
— И весьма щедро, — кивнул я, не думая скрывать.
Потому что собственную ценность лучше повышать, чем скромничать.
— Значит, Реликт — аномалия происходящего. Паразит, ошибка, просчет, которую надо устранить. — Выговаривал Чанг зло, заложив руки за спину и продолжая расхаживать. — То самое нелюдское, что обрело разум и способно пройти лабиринт! Конкурент нашему виду!
Во всяком случае, в мою версию он поверил — и к собственной ненависти добавил новых аргументов.
— Вы вот говорите, что Реликту лет пять, — припомнил я его слова. — Но мне всегда казалось, что Реликт — нечто более древнее…
— … а может, мы уже поедем? — Чуть более громко прервала Амелия.
— Наименования формируют люди. Мы проводили эксперимент — брали существо, про которое было известно его наименование. Делали из него амулет, чтобы при его использовании передавалось название. Фиксировали его в амулете, понимаете?
— Сталкивался с амулетами, понимаю.
— Затем мы показывали фото зверя большой группе населения и сообщали совсем другое наименование! И наименование амулета менялось! По крайней мере, в нашем городе. — Добавил он уточнение. — Так что доказано: нет никаких «внутренних» названий измененных тварей. Увидел рабочий тварь, обматерил ее «Зубастым подземником» — он и будет таковым для всех остальных, кто встретит позже.
— Получается, можно эксплуатировать и эту уязвимость…
— Как? Назвать Реликта всем городом «Доброй феей-крестной»? И что это изменит?
— Ваша правда, — согласился я.
Но впредь буду осторожнее, даже если у создания передо мной самое невинное название — так как милое дело обозвать ядовитую гадюку «счастливой лентой»… С другой стороны, в эту диверсию надо вложить немало сил. Маловероятно.