Но городок живет: чем-то своим, непонятным и вроде как выгодным, раз в местной забегаловке веет прохладой от кондиционера, а за толстой кирпичной стеной целый день басовито гудит генератор. Как-то местные приспособились — сколько их тут осталось? Две, три тысячи жителей? Ни на одном лице не видел отстраненно-обреченного выражения лица. Улыбчивые, бодрые, хоть и крайне недоверчивые к окружающим — город держит на содержании частный наемный отряд, патрулирующий въезды, выезды, территорию «Сабвея» и округу. Деньги тут есть — но откуда и почему я не спрашивал. Неправильные это вопросы для постороннего.
Я подъел остатки омлета и отодвинул подъеденные косточки куриной ножки на угол тарелки. Невольно посмотрел на пухлого рыжего кота с умной мордочкой, терпеливо сидевшего и смотревшего на меня с пола, возле стола. Воровато оглянулся — хозяйка заведения, миссис Кейли Миллер, чем-то гремела на кухне, звуки посуды и закипающего бульона доносились из открытой двери за стойкой. Других посетителей еще не было — рано для них. В заведении завтракали, обедали и ужинали жители окрестных кварталов — одни и те же лица всякий раз. Ни разу не видел, чтобы они платили — просто заходят по одиночке или группами, шумно здороваются с хозяйкой — а если мистер Миллер на месте, то и с ним. Наверное, отголоски тех времен, когда и платить-то было нечем, и все пытались как-то коллективно выжить.
Впрочем, когда я платил — мои патроны приняли благосклонно, хотя смотрели на них, скорее, с любопытством.
— Так платят в Калифорнии, — уточнил я тогда.
В ответ покивали и полдюжины «пять пятьдесят шесть» забрали. Но, кажется, положили не в кассу, а понесли на сувениры.
Хотя как иначе расплачиваются на стоянках? С другой стороны, дальше «Сабвея» чужих не пускают. Нечего им тут делать — городок сохранил работающую школу и хотел, чтобы дети добирались туда пешком, не опасаясь чужаков.
Резонный вопрос — как тогда я попал в славный городок Уэлс, штат Невада?..
Я подхватил косточку курицы и скинул коту вниз. Звука падения о дощатый пол не услышал — зато снизу аппетитно захрустели.
Наверное, если очень быстро идти, обязательно куда-нибудь придешь. А если очень сильно замотивирован — например, твое фото, пусть искаженное, с изуродованным шрамами лицом и залитое кровью, пачками раскидывают в городах — то идти можно очень долго, лишь бы количество миль за спиной увеличивалось. Еще можно ехать на автобусе и искать попутку. А до этого — лететь.
С некоторой тоской я посмотрел в окно на небо. Потом уже привычно «выдернул» точку обзора под облака — талант, прогрессировавший на одиннадцатый уровень, позволял мысленно крутить картинку как угодно, не отвлекаясь от изучения пространства вне кафетерия. Игнорируя крошечные точки идущих по своим делам людей и коробочки-машины, ползающие по улицам, вгляделся в небо — но, понятное дело, ни следа ящероподобного летающего существа там не обнаружил.
Была надежда, что Жаба, прозванная так за внешнее сходство и исключительную прожорливость, просто временно откочевала на время моей эволюции — опять же, на предмет найти что-нибудь пожрать. Но, скорее всего, привыкшее к халявной еде создание рвануло обратно в Сан-Франциско. Оставив, что характерно, меня без средства передвижения — а значит, и виновное в том, что мне пришлось много идти, ехать и ловить попутку…
А ведь я ее кормил — и не всякими муравьями пятого-шестого уровня, а когтями чудовищ уровня эдак пятнадцатого. Никакого чувства благодарности — что для неразумного создания, в общем-то, нормально…
Идти по гористым перевалам, от покинутого фермерского хозяйства, в затопленном подвале которого я складировал находки, собранные под Ридервиллом, пришлось около недели. Заодно отрасли обратно волосы, съеденные эволюцией, а на коже появился загар — не стоило повторять ошибок прошлого, заявляясь на люди лысым и бледным. Уж больно характерная это особенность для людей понимающих.
По пути тренировался с приобретенным талантом «Удлинение плоти» — на привалах, под сухой паек и с зеркалом в руках искажая черты лица. В том, что меня будут искать, сомнений не было — так что слегка исправить форму ушных раковин, носа и разреза глаз показалось правильным. Первое время попытки превращали меня в знатного урода — добавляя сначала веселья, а потом тревоги, так как кнопки «сбросить до изначальных настроек» у таланта не оказалось. Под конец так вообще пришел страх, что забуду, как выглядел изначально…