— Но не столь безумным методом!.. Я приведу профессора, — виновато поморщился Томас после очередной эмоциональной вспышки и покинул келью.
«И сколько времени это займет?» — Поздновато спохватился я.
Впрочем, на улице было еще светло. А любое предложение, кроме как врезаться на грузовике в столб, сейчас может быть весьма к месту. Час-два — не страшно.
Я успел допить чай, поскучать за столом, полистать книжки с полочки на стене — за томиками с церковными текстами обнаружилась художественная литература, припрятанная там от постороннего взгляда. Но судьба решила, что пятнадцать минут счастья — это перебор.
С улицы загудели клаксоном машины — требовательно, длинно, потом веселым мотивчиком, и снова длинно — на всю мощь. Три порождения ада требовали к себе внимания.
— В церкви не достанете, — буркнул я, листая страницы.
Это ж надо — я думал, они будут ссориться. Или Марла изойдет на подначки… Короче, обойдутся без меня — разве что изредка придется разнимать. Но ведь нет…
За окном вновь засигналили.
В дверь сунулся служка — молодой парень из подчиненных Томаса.
— Там сестра Марла, сестра Агнес и эта…
— Бесовка?
— Она… То есть нет… То есть — они что-то от вас хотят.
Души моей бессмертной. За дорогу всего вымотали.
— Принесите им воды, на улице наверняка жарко.
— Уже приносили…
— Тогда — святой воды. — Сдержал я раздражение.
— М-м…
— Что? Тоже? — Поднял я бровь. — Тогда вина. У вас же приличная церковь, должно быть неплохое вино.
— У нас не питейное заведение!
— Но вино есть?
— Вино есть, — все-таки кивнул он.
— Ну и вот. На жаре ужрутся и уснут. Тишина, благостно… — Поморщился я от очередного гудения.
— Мы попробуем, — согласился служка и вышел.
Если что — у них тут лекари есть, снимут опьянение.
Лишь бы со своими дурацкими пари к людям не полезли. Хотя вокруг пустота — местных, которые тут до того были, Томас где-то попрятал. Одержимых с ножами не жалко — если попадутся. А в церковь — не полезут.
Так что, скинув обувь и подбив подушку под спинку постели, я завалился с книжкой на покрывало. Перед Томасом если что извинюсь. Да и локальный конец света на улице, приличия могут подождать…
В коридоре зашумели шаги — целеустремленные, быстрые.
«Томас вернулся», — предположил я.
Дернулся было, чтобы пересесть обратно на стул, но так и остался на месте — не успел. Дверь распахнулась слишком стремительно. А за ней был не Томас.
— Спасибо за вино! — Вперлась шальная компания из двух монахинь, размахивающая полупустыми бутылками, и прячущейся за ними Амелии.
— Вы с ума сошли, это храм! — Резко сел я, глядя на скрывающуюся девчонку.
— А мы что? Мы в приличном виде! — Отодвинулась Марла в сторону, демонстрируя Амелию в монашеском наряде.
— Откуда? — Нахмурился я.
— Поменялась!
То есть, где-то на улице голый монашек в пиджачке… Вот же Томас обрадуется. Впрочем, белье-то он не отдал наверняка, так что я зря нагнетаю.
Или не зря?.. Она же без белья…
— Прошу не забывать — вокруг все еще церковь! — Строго произнес я. — Садитесь! Да не на меня!.. — Екнул я, ощутив на коленках Марлу, и спихнул ее на место справа от себя
Агнес степенно присела на стульчик, словно всегда там была. Амелия мялась, все еще стоя у входа в келью.
— Мне это не идет? — Робко и пьяненько уточнила она. — Мне это снять?..
— Нет! — С ужасом отозвался я и повернулся к главной ревнительнице веры. — Сестра Агнес, вы-то чего! Как вы это все позволяете! — Возмутился я, чувствуя, как прижимается ко мне Марла.
Но от Агнес в ответ — только смешинки в глазах.
— У нас не признают местную церковь в качестве каноничной, — пожала она плечами. — Вокруг просто здание.
— Но это не повод обижать союзников, — убрал я из-под футболки наглую руку.
— Да мы ничего. — Пожала плечами Марла. — Просто в машине скучно. Вино будешь?
— Нет, мне еще за руль.
— Чурбан бесчувственный, — шлепнулась на постель слева Амелия, перехватила вино у Марлы и приложилась из горла.
Началось!.. Поездки мне было мало…
— Ты смотри, ее на свидание пригласил, а нас взял как животное, даже имени не спросив.
— То ему в школе не хочется, то в церкви ему нельзя…
— … в окно автобуса залез, юбки чуть не порвал.
— … сколько было возможностей! — Жаловались мне в левое ухо. — Ну и что, что нацисты!..
— Хоть бы раз цветы подарил! — Вонзалось в правое. — Похотливое чудовище!
— Импотент!