- Да.
- Зачем?
- Я просто... соскучился по тебе, - сказал он, ложь в его голосе.
Это привело к крошечной улыбке на моих губах.
- Лжец. Просто скажи мне.
Он вздохнул.
- Адрес, который ты мне дала, родителей Клэр и Джуда? Я узнал ссылки, Шарль - следователь - нашёл, и я пошёл туда, чтобы поговорить с ними. Чтобы убедиться, что всё оказалось... выключенным.
Я затаила дыхание.
- И?
- На дороге стоял автомобиль, так что я знал, что кто-то есть дома. Я постучал, но ответа не было, а потом я позвонил. Мужчина открыл дверь, и я спросила его, он ли Уильям Лоу. Он сказал "Кто?", я повторил ему, и он сказал, что его зовут Асаф Аммар, что, очевидно, не тоже самое.
- Ну, мы знаем, что Лоу переехали после... после того, что случилось, верно?
- Верно. Поэтому я спросил его знает ли он, где Уильям и Дебора Лоу живут, и он сказал, что никогда не слышал о них. О ком я сказал ему, это было странно, потому что только четыре месяца назад они жили в этом доме. - Ной сглотнул. - Он засмеялся и сказал, что это невозможно. Равнодушно я спросил его почему. - Ной остановился. - Мара, он сказал, что купил этот дом у матери его жены, Ортал. Восемнадцать лет назад.
Пятясь, я осела на кровать. Горло сжалось. Так сильно, что я не могла говорить.
- Это ошибка, очевидно, - сказал Ной тихо. - Это не по тому адресу.
- Держись, - сказала я ему, пока несла телефон к шкафу. Стянула вниз мою коробку из Род-Айленда. Вытащила блокнот с моими старыми историями класса из моей старой школы.
Рэчел дала мне записку в один прекрасный день, в которой говорилось о том, что мы встречаемся у Клэр после школы. Я вручила ей блокнот, пока учитель что-то бубнил, и она нацарапала в нём адрес.
1281 Лив Оак Кот
- По какому адресу ты зашёл? - спросила я его.
- Тысяча двести восемьдесят один, Лив Оак Кот, - сказал Ной.
Адрес не был ошибкой. Было что-то ещё.
Глава 50
Я сказала Ною именно это.
- Твои родители ходили на похороны, да? - спросил он. - Посмотри, не знает ли что-нибудь твоя мать.
Я пыталась так, как трудно, чтобы не потерять этого.
- Люди не исчезают, - сказал он.
- Как насчёт Джуда?
Ной затих. Потом сказал, - Я не знаю, Мара. Я хотел бы... я хотел бы знать. Но Джон прямо сейчас через улицу от меня. Ничто не случится ни с тобой, ни с Даниэлем, ни с Джозефом или кем-нибудь ещё, хорошо? - Его голос был решительным. - Я обещаю.
Я зажмурилась.
- Анна умерла, - сказала я после слишком долгого молчания.
- Я знаю.
- Это не из-за меня, - сказала я.
- Я знаю. Держись, Мара.
- Мои родители думают, что мне лучше, - продолжила я. - Они сказали, что я не должна проводить время в больнице для участия в стационарном лечении.
- Хорошо, - сказал он, зазвучав снова спокойно. - Они впечатлены тобой. Ты всё делаешь хорошо.
- За исключением того, что всё это полная ложь. Мне не лучше. Я Подумала, что, возможно, это была я, но это не была я.
- Ты не сошла с ума. - Он с трудом скрывал свою злость. - Всё в порядке? Что-то случилось с тобой. С нами. Я... Я видел кое-что сегодня, - сказал он спокойно. - Некий мудак схватил девушку, вывернул ей запястье. Я подумал, что он сломал его. Он чуть этого не сделал.
- Кто она?
- Я не знаю. Никогда не видел её прежде в моей жизни, - сказал Ной. - Но она была в порядке. Я бы ничего не сказал, кроме... ты не одинока, Мара. Ты не одна. Помни это.
Было трудно дышать.
- Хорошо.
- Я скоро вернусь. Держись, Мара.
- Хорошо, - сказала я, и мы повесили трубки.
Я уставилась на телефон на пять, десять секунд, затем заставила себя заняться чем-то ещё. Я наполнила чашку водой из раковины. Выпила половину. Села на кровать, пока не ворвался Джозеф.
- Ты идёшь? - спросил он задыхаясь.
Я сделала вдох и тщательно подобралась.
- Куда?
- Ужинать.
Я потёрла глаза и взглянула на время.
- Да, - сказала я, намного более празднично, чем я чувствовала себя. Я встала и начала уходить.
Джозеф посмотрел на мои ноги.
- Гм, обувь?
- Зачем?
- Мы уходим.
Я просто хотела заснуть, и проснуться к возвращению Ноя в Майами; в мои руки. Но мои родители думали, что мне лучше, и я вынуждена была сделать так, чтобы они поверили в это. В противном случае, я бы откинула то, что у меня нет проблем. Я говорила им о препаратх, рисовала картины, выполняла тесты, и всё это могло бы быть зря, если бы я отступила сейчас. Я не вынесу этого. Не тогда, когда это отдалит меня от единственного человека, который поверил мне. От единственного человека, который знал правду.
Я поставила чашку. Я надела обувь и большую, фальшивую улыбку. Я смеялась снаружи, пока кричала внутри. Моё тело было в ресторане, пока мой разум в аду.