Нет, этот Мако будет ждать хоть весь следующий год. По двум причинам: он боится угрозы Теората и хочет получить обещанное вознаграждение. Так что никуда он не денется из гостиницы. А вот и она.
Маг толкнул входную дверь и, пригнувшись по привычке, чтобы не задеть остроконечной шляпой притолоку, вошел внутрь и огляделся.
Зала первого этажа была заполнена посетителями едва ли наполовину. Свободных столов было предостаточно, и отыскать сидящего в дальнем углу Мако не составило большого труда.
– Доброго дня тебе, Мако сын Малоса.
– И вам доброго дня, господин маг. – Торговец выглядел посвежевшим. – Так что за дело вы хотите предложить мне? – Караванщик, по-видимому, обдумал вчерашние слова и теперь решил сразу же перейти к делу.
– Для начала ты расскажешь мне в подробностях, как случилось, что твой караван оказался потерян. И не упусти ни одной детали, даже если она будет казаться тебе незначительной.
Спустя три недели. Свободные земли. Город Калантор
Главная библиотека встретила его спасительной прохладой коридора и гулким эхом торопливых шагов. А затем – шепчущей по углам полутьмой, окружающей стеллажи, книги и посетителей. Прямо с дороги, едва бросив конюху поводья взмыленной лошади, Теорат отправился сюда.
Беседа с Мако только укрепила сомнения.
…«Так приказала наша королева».
«У вас нет королевы!»
«Есть»…
Так приказала наша королева… Где-то он уже слышал нечто подобное. Вот только где? Вопросы! Вопросы без ответов!
Маг отложил в сторону толстую книгу, где подробного описывалась жизнь ратусов, и перешел к следующей.
«Описание Великой войны народа Марина с армиями ратусов, случившееся в один полный и пять малых кругов лет по летоисчислению людей. Вышито со слов странствующего мага…»
Теорат методично вчитывался в аккуратно вышитые на ткани линии букв.
«…они идут серой стеной, подобно волне прилива. Неудержимой и равнодушной к потерям и лишениям, как к нашим, так и к своим…»
«…и если верно то, что их короли не жалеют свой народ, то также верно и то, что жестокость, с которой вырезаются наши деревни и города, не в силах лицезреть ни один из гномов, будь у него возможность вступить на пахнущее кровью пепелище…»
«…невелики ростом и уступают в силе всякому воину, но их ловкость и многочисленность сводят на нет любое сопротивление. И Халину стоило огромных усилий не допустить бегства второй и пятой когорт прикрытия…»
«…неудержимая ярость и жестокость в бою, несвойственная тому, что мы видели когда-либо до этих дней…»
«…Хьерман сын Фьерна выбил войско захватчиков из Горндалога. Это одна из первых наших побед и первый крупный успех. И мы все убедились еще раз в мудрых словах Великого Бога: сила нашего народа в единстве…»
«…доставили к Хьерману. На все вопросы они отвечали только одно: так приказал наш король. Когда же вопрос этот задали плененным королям серого народа, чудовищным ликом и уродливых телом, каждый из них ответил: так приказал. наш. король… После чего каждый из них был предан жестокой смерти…»
Теорат придвинул настольный фонарь ближе, всматриваясь еще раз в последний абзац. Затем взял книгу в руки и, подняв ее перед собой, начал рассматривать вышитые буквы на свет. Так и есть: предпоследняя строчка оказалась подправленной. Кто-то убрал из нее первоначальные окончания. По умыслу или же из благих побуждений. Скорее всего, через пару малых кругов лет кто-то из магов решил исправить допущенную предшественником «ошибку». Ведь у ратусов нет королевы.
Теорат несколько мгновений обдумывал увиденное, после чего вскочил из-за стола и схватил фонарь. Почти бегом он направился к одному из стеллажей библиотеки, но вдруг замер и, тихо выругавшись, торопливо вернулся на место. Схватил отложенную книгу и быстро пробежал глазами просмотренный ранее текст:
«…так называемые стаи, каждая из которых подчиняется своему королю. Стаи ратусов, в свою очередь, делятся на семьи, в которых у одного мужчины может быть несколько жен, каждая из которых в течение года может увеличить численность семьи до двух десятков особей…»
Глава пятая
Свободные земли. Город Калантор
Морской ветер, бьющий волнами с пролива, играл копной светлых отросших волос, обвивал вокруг тела полы длинного плаща. Пел смелому путешественнику свою нехитрую песню, в мелодии которой легко угадывались ноты деревьев и соленой воды, накатывающей на каменистый берег острова.