10. Метелл Непот - южное побережье Малой Азии, Кипр и Финикия;
11. Кепион - западное побережье Малой Азии;
12. Публий Писон - Черное море;
13. Марк Поркий Катон (под началом Писона) - Мраморное море.
Составив такой «сетевой график» и обговорив с навархами детали операции, Помпей скрытно расставил флоты по местам, и в условленный день и час было начато одновременное наступление на главные пиратские базы. Основная тяжесть, как нетрудно догадаться, легла на Метелла Непота. Бежать пиратам было некуда: густой римский гребень вычесывал их из укромных архипелагов, настигал в бухтах и в открытом море. Эскадра Плотия Вара наглухо отрезала пиратов западной и восточной частей моря друг от друга, а Теренций Варрон, захвативший Крит, лишил их возможности укрыться в лабиринте островов и шхер Адриатики. Сам Помпеи с шестьюдесятью кораблями неизменно оказывался там, где требовалось подкрепление.
Начал он с западного Средиземноморья: здесь разбойников было меньше, а их поражение должно было оказать деморализующее воздействие на остальных. С пиратством в западных водах было покончено за сорок дней. Это облегчило задачу Попликолы, и в результате Апеннинский полуостров был освобожден от экономической блокады, а Помпей, обеспечив себе тыл, смог перебросить часть флота и войск на восток, чтобы приступить к выполнению решающей и самой трудной части плана.
Особенно тяжелые бои разыгрались у южных берегов Малой Азии. Почуяв, что опасность на сей раз нешуточная, пираты в панике бросились в свои гавани и крепости, считавшиеся неприступными. Но это было предусмотрено планом Помпея. Его детали неизвестны, но результат был ошеломляющим. В морской битве у Коракесия, взятого приступом, погибли более тысячи трехсот пиратских кораблей и четыреста были захвачены римлянами, десять тысяч пиратов нашли свою смерть, двадцать тысяч попало в плен. Были разрушены все разбойничьи укрепления и сожжены верфи. Захваченная добыча превзошла самые радужные ожидания. Вся операция была осуществлена за три месяца вместо трех лет.
Казнив лишь пиратских главарей (их набралось несколько сот), Помпей, воспользовавшись данной ему сенатом властью, объявил амнистию всем остальным: и тем, кто был захвачен в плен, и тем, кому удалось унести ноги из киликийской мясорубки. Амнистированным он отвел для поселения несколько городов равнинной Киликии, разрушенных набегами армян: Эпифанию, Маллос, Адану и малонаселенные Солы, переименованные благодарными разбойниками в Помпейополь. Западным пиратам был отведен город Диме на северо-западном берегу Пелопоннеса.
Эксперимент Помпея явно удался: примерно полтора десятилетия мореходы, по словам Страбона, наслаждались полной безопасностью, Рим забыл, что такое голод, а испанские разбойничьи племена за Тагом обратились к земледелию. И не его вина, что пиратство, как птица Феникс, возродилось все в той же Киликии. «В высоких областях Тавра,- пишет Страбон,- в середине между обрывистыми, страшными, большей частью непроходимыми крутизнами, лежит глубокая и плодородная долина... Население, возделывающее эту долину, ютилось на возвышающихся над ней скалах или в пещерах. Большинство их было вооружено и совершало набеги на чужую землю, причем горы стеной защищали их страну».
В этих-то местах образовалось новое государство, возглавляемое Антипатром, прозванным Дербетом по имени своей столицы Дербы. Этот город вместе с подвластными Антипатру Ларандами и Исаврами был вершиной треугольника, расположенного на плато высотой до полутора тысяч метров, где четырьмя десятилетиями раньше действовал Публий Сервилий против Зеникета. Страбон называет Антипатра то тираном, то пиратом: очевидно, одно не исключало другого, границы между государями и атаманами бывали порой весьма расплывчаты. Наученный горьким опытом своих коллег, Антипатр вначале вел себя корректно и даже дружественно по отношению к римлянам. Но уже несколько лет спустя Цицерон писал Квинту Маркию Филиппу (по всей видимости, своему преемнику на посту наместника Киликии): «С Антипатром из Дербы меня связывают не только гостеприимство, но также чрезвычайно близкие дружественные отношения. Я слыхал, что ты сильно разгневался на него, и я был огорчен. Об обстоятельствах дела судить не могу; я только убеждаю себя в том, что ты, такой муж, ничего не сделал необдуманно. Однако, во имя наших давних дружеских отношений, еще и еще прошу тебя простить ради меня его сыновей, которые находятся в твоей власти, если только, по твоему мнению, при этом не страдает твое доброе имя...». Неизвестно, чем кончилась эта история, но ясно, что Антипатр вступил в конфликт с римлянами, и они захватили в качестве заложников его сыновей. Несомненно, действиям Антипатра и активизации пиратства вообще в немалой степени способствовали гражданские войны, начавшиеся год спустя после наместничества Цицерона, и особенно гибель Гнея Помпея в 48 году до н. э.