В обмен карфагеняне кроме золота охотно брали слоновую кость, рабов, шкуры львов и зебр, янтарь, серебро, хлеб, соль.
Первостепенную роль в возвышении Карфагена сыграло его идеальное географическое положение. Город занимал восточную часть небольшого Гермейского мыса, с юга ограниченного цепью холмов. Поэтому карфагенянам не имело смысла строить сложные фортификационные сооружения, не столько защищавшие, сколько обосабливавшие древние города. Достаточно было укрепить узкую полосу земли в непосредственной близости от города, используя природный рельеф. Так они и поступили, после чего перенесли свое внимание на побережье.
Карфагеняне соорудили дамбу, отделившую часть бухты и превратившую ее в озеро (ныне - озеро Тунис). Дамба тянулась до самого города. Там, где она примыкала к берегу (в районе холма Саламбо, известного как имя героини романа Флобера), она разрезала лагуну на две части. На внешней акватории был оборудован порт для парусных судов. С моря корабли через проход шириной метров тридцать, преграждавшийся на ночь или в случае опасности цепями, попадали в торговую гавань с множеством прочных причальных канатов, подаваемых на суда. Из нее узкий проход, тоже защищенный цепями, вел во внутреннюю искусственную гавань Котон, круглую в плане и приспособленную для военных нужд. Эта гавань была окружена высокими дамбами, дающими пристанище двумстам двадцати кораблям, в основном пятипалубным пентерам и флагманским семипалубным гептерам. Каждая стоянка отмечалась парой ионических колонн, так что вся гавань напоминала нарядный портик, и была обнесена двойной стеной. Вблизи размещались склады снаряжения триер, а в центре Котона был насыпан искусственный остров, тоже окруженный дамбами, и на нем построили верфи и здание наварха - «адмиралтейство». Здесь же находилась резиденция морского военачальника-суффета (суффеты - аналог римских консулов). В случае опасности с башни адмиралтейства подавались трубные или голосовые и световые сигналы по специальному коду, с нее же велись и наблюдения за морем, тогда как с моря и даже из внешней гавани нельзя было различить внутренность Котона. Обе гавани имели отдельные выходы в город, не сообщавшиеся друг с другом.
Такое сооружение делало город практически неуязвимым с моря, хотя чужеземцев, следуя укоренившейся традиции, карфагеняне все же побаивались и на берег не допускали. Южные границы их мало тревожили; аборигены, некогда угрожавшие Элиссе, давно уже не осмеливались нападать на Карфаген. Не опасались карфагеняне и осады: питьевая вода подавалась акведуком с кряжа Зегуан в Атласских горах. Его длина - сто тридцать два километра, на тридцать два километра больше, чем длина прославленного водопровода, «сработанного рабами Рима» при императоре Клавдии (41-54 годы).
Устроив свои домашние дела, карфагеняне устремили взоры на море. Не забывая возносить молитвы Мелькарту и ублажать Астарту, тоже почитавшуюся как богиня мореплавания (ее изображение было непременной принадлежностью финикийских кораблей), тирийские мореходы все же больше полагались на самих себя. Только отменные моряки, которым не в диковинку были самумы и шаргибы восточного Средиземноморья, могли быстро разобраться в местной обстановке и приспособиться к ней. Сюрпризы западного Средиземноморья еще много веков спустя отпугивали малоопытных кормчих.
Почти круглый год дуют здесь ветры западных четвертей, усиливающие течения и преграждающие кораблям выход в океан. С мая по сентябрь они чередуются с северными и северо-восточными ветрами, запирающими парусники в гаванях. И только когда эти ветры превращаются в ровные бризы - лишь тогда моряки могут показать свое искусство. Но начеку они должны быть всегда. В этих местах бывают не менее страшные смерчи, чем в восточной части моря. Их называют по-разному: самум, сирокко, чихли, но гибельны они в одинаковой степени. Марробио - внезапное наступление моря на берег - в щепки разбивает корабли зазевавшихся мореходов. Здесь тоже бывают миражи, особенно когда неистовствует сирокко и столбик термометра поднимается до пятидесяти по Цельсию, а влажность воздуха падает до пяти процентов. Весной и осенью в этих водах можно наблюдать еще одно чудо - ветры «контрасте», дующие одновременно навстречу друг другу вдоль побережья. Зимой их сменяют ветры «григэл», несущие проливные дожди и густые туманы.