По-прежнему кишел пиратами Херсонес Фракийский, а когда афиняне попытались очистить его, разбойники заручились помощью Харидема. Этот человек сперва командовал пиратским судном и числился среди врагов афинян. Позднее, сколотив капитал, он бросил эту хлопотную профессию, собрал отряд наемников и поступил на службу к своему недавнему врагу - афинянину Ификрату, но охотно откликался на просьбы старых друзей вроде упомянутой и не задумываясь оборачивал меч против своих нанимателей. Быть может, он успокаивал свою совесть тем, что и афинские его коллеги вели себя ничуть не лучше,- например, Харес, не ставший тираном Митилены лишь благодаря вмешательству Александра. Чем кончилась карьера Харидема, мы не знаем. Возможно, ее финал не слишком отличался от судьбы метимнского тирана Аристоника: он, сообщает Арриан, «вошел в хиосскую гавань на пяти пиратских суденышках, не зная, что гавань уже находится в руках македонцев... Всех пиратов тут же изрубили в куски...».
Надпись, обнаруженная в руинах Эгиале на кикладском острове Аморгос и датируемая рубежом III и II веков до н. э., рассказывает: «Пираты пришли в нашу страну ночью и похитили молодых девушек и женщин и других людей, рабынь и свободнорожденных, числом до 30 или больше. Они отвязали суда в нашей гавани и, захватив судно Дориэя (возможно и другое прочтение: дорийское, то есть спартанское судно) , увезли на нем своих пленников и добычу». Чтобы предотвратить насилия или продажу пленников в рабство, двое из них, братья Гегесипп и Антипапп, сыновья богатого горожанина Хегесистрата, убедили главаря пиратов Соклеида отпустить всех свободных и некоторых вольноотпущенников и рабов для сбора выкупа, предложив в залог самих себя. Пираты сорвали на этом деле недурной куш.
Однако нельзя сказать, что Соклеиду очень уж повезло. Надпись с Наксоса, например, говорит о двухстах восьмидесяти захваченных пленниках, и подобными историями в ту эпоху никого нельзя было удивить. Кустарные методы Одиссея ушли в прошлое, дело было поставлено на промышленную основу. И на законную. Платон осуждал андраподистов: он был однажды сам продан в рабство и выкуплен с большими хлопотами. Зато его ученик Аристотель без тени сомнения полагал, что «охотиться должно как на диких животных, так и на тех людей, которые, будучи от природы предназначены к подчинению, не желают подчиняться. Такого рода война по природе своей справедлива». Результаты не замедлили сказаться.
В 255 году до н. э. Македония ненадолго вернула господство на море: преемник Деметрия Антигон II Гонат построил в Коринфе новые корабли, одержал с помощью Родоса победу над флотом Птолемея II у Коса и Андроса и стал диктатором Островной лиги. Но уже через три года он утратил это преимущество, и его пиратские союзники стали служить новому господину так же ревностно, как служили прежнему. В 249 году до н. э. Птолемей вновь обрел талассократию в Эгейском море, оставив македонянам лишь Киклады.
Никто из этих царей и полководцев, обладателей пышных титулов и золотых тронов, несметных богатств и внушительных флотов, не мог обойтись в своих притязаниях на мировое господство без помощи тех, на кого в передышках между баталиями они устраивали форменную охоту и кого в лучшем случае считали грязью под ногами. Никто не мог отличить наемника от пирата. Они презирали их - и без тени сомнения принимали их помощь. Эту политику много лет спустя афористично сформулировал римский император Веспасиан: «Деньги не пахнут». Пиратские эскадры были в составе флота Ксеркса, когда он шел на Элладу. До восьми тысяч пиратов присоединилось к Деметрию в его борьбе с диадохом Кассандрой в 302 году до н. э., а двумя годами раньше они помогали ему штурмовать Родос. Команды трех беспалубных кораблей «архипирата» Тимокла, состоявшего на службе у Деметрия, прослыли лучшими в его флоте.
Македонский писатель II века Полиаен упоминает, что Антигон Гонат сумел взять в плен Кассандра, лишь пустив в ход пиратскую эскадру этолийца Амения, и что гарнизон Деметрия в Эфесе состоял в значительной мере из пиратов во главе с Андроном - таким же кондотьером, как Харидем, продавшим Деметрия стратегу Лисимаха Лику и тем предопределившим исход операции. Пиратскую флотилию завербовал и Птолемей II для участия в Эгейской войне, и есть мнение, что одна из ее наиболее посещаемых стоянок была на Крите. С помощью этой же эскадры сын Кратера (военачальника Александра Македонского) и Филы (матери Гоната) Александр утвердил себя во владении Коринфом и приобрел Халкиду. Этолийцы целыми толпами крейсировали по Эгейскому морю, беззастенчиво грабя соседей, а в 220 году до н. э. их предводители Скопас и Доримах с молчаливой санкции своего правительства обогнули Пелопоннес и совершили налет на берега Коринфского залива, обобрав по пути Мессению.