— Да и вы не хворайте, ваше святейшество! Да поможет нам Небо!
Оба снова выпили напоследок, и монарх, качаясь, окруженный личными гвардейцами, двинулся наверх, на второй этаж. Стража, стоявшая у спальни государыни, бодро приветствовала его. Он коснулся позолоченной ручки, надавил, вошел. Поднял свечку над головой, подобрался к кровати, в пол-лица заглянул за полог, что свисал с балдахина. И увидел Нору — связанную, с кляпом во рту, в нижних юбках. Ничего сначала не понял, охнул, отступил, снова посветил гор-
ничной в самые глаза. Наклонился и вытащил тряпку, не дававшую говорить. Задыхаясь, спросил:
— Где она? Где императрица?
Девушка, испуганно хлопая глазами, произнесла:
— Я не знаю, ваше величество... Ничего не помню... Мы готовили госпожу ко сну... А потом я очнулась тут... в полной темноте...
— Убежала... — выпалил Генрих и заскрежетал от гнева зубами. — Точно — убежала... — Бросился к дверям, крикнул своим гвардейцам: — Всех поднять на ноги! Замок перевернуть вверх дном! Но не дать ей уйти, мерзавке! — Окончательно протрезвев, вспомнил про похищенные ключи: — Там, в донжоне! Ход подземный! Перекрыть, поймать!..
Личная охрана бросилась исполнять его приказание.
А беглянки, отперев очередную решетку, только хотели устремиться в туннель, как услышали за спиной наверху голоса и топот.
— Мы раскрыты! — прошептала Паулина, загораживая Опраксу. — Надо поднажать, оторваться!..
Подобрав юбки и плащи, бросились сломя голову. От немалой скорости пламя факела почти угасало. Воздух был по-прежнему спертый, и в глазах от удушья плавали оранжевые круги. Ноги то и дело спотыкались о стыки каменных плит. Евпраксия упала, в кровь содрав правую ладонь. Горничная помогла ей подняться, и они заспешили дальше.
Между тем гвардейцы, обнаружив в коридорах донжона труп охранника и живого, но с трудом шевелящегося оглушенного латника, поняли, что двигаются по верному следу. Начали спускаться в подвал. Расстояние между сторонами сокращалось с каждой секундой.
Топот нарастал.
— Мы пропали! — пискнула объятая страхом императрица.
— Ничего, ничего, может быть, успеем, — не теряла присутствия духа Шпис. — Я уверена: скоро будет
выход! — И, схватив госпожу за локоть, повлекла за собой.
А начальник гвардейцев, чуя близость добычи, с оптимизмом покрикивал:
— Веселей, ребята! Мы уже у них на хвосте! Император наградит нас на славу! Ух, тогда погуляем!
Факелы мелькали в туннеле. Пот стекал по лицам. Гулкие своды отражали цокот подковок на подошвах и хрипы.
Вдруг беглянки уперлись в глухую стену.
— Боже мой, тупик!
Выхода действительно не было. Адельгейда закрыла лицо руками. Паулина воскликнула:
— Погодите, ваше величество! Тут железные скобки. Да, конечно, каменный колодец выведет наружу! Лезем побыстрей! Ваше величество, вы теперь вперед!
— У меня дрожь в коленях.
— Соберитесь, пожалуйста. Мы почти у цели.
Шпис зажала зубами факельное древко. Так они
и ползли: бесконечно медленно, то постанывая, то мыча, мысленно крестясь.
А гвардейцы, тоже добежав до глухой стены, разглядели скобки, ведшие в колодец.
— Я их вижу! — показал пальцем вверх начальник. — Что, попались, голубушки? Мы сейчас влезем вам под юбки! — И с игривой улыбкой стал карабкаться по железным выступам.
Евпраксия, поднимавшаяся первой, неожиданно уперлась головой в новую преграду. И обескураженно ахнула:
— Господи! Тут еще одна закрытая дверка!
Немка из-за факела, зажатого у нее во рту, что-то
промычала и подсунула ей короткий, не использованный до этого ключ на связке. Государыня, вся трясясь от страха, еле пропихнула его бородку в скважину. Повернула вокруг оси, напряглась, покряхтела от крайней натуги, выдохнула с шумом, снова напряглась,
сморщилась, оскалилась — и откинула крышку люка!..
Сразу на них посыпался дождь со снегом, грудь наполнилась свежим воздухом...
— Боже мой, свобода!
— Слава тебе, Господи!
Но служанку уже хватал лезший первым начальник гвардии. Шпис брыкнулась и ударила его по лицу — для начала подошвой, а потом догоравшим факелом. У начальника искры посыпались из глаз; он взревел, оседая на голову гвардейца, ползшего следом...
В это время у люка замелькали новые факелы.
— Вот они! Вот они! — раздались голоса мужчин.
— Западня! — еле слышно произнесла Евпраксия и упала в снег.
— Черт! Не вышло! — оценила ситуацию немка.
А мужчины, подоспевшие к ним, весело сказали:
— Эй, вы что? Это ж я — Ринальдо! А со мной — «брат Лоренцо»! Помните такого? Мы промокли до нитки, ожидаючи вас... — И друзья помогли женщинам подняться.