Молодой агент тайной полиции был хорошо знаком с известными революционными эмигрантами П.Л. Лавровым, Л.А. Тихомировым, будущим академиком-биохимиком А.Н. Бахом и др. С ними он встречался (и сообщал об этом Рачковскому) в Цюрихе и Париже, где с 1887 г. учился в Сельскохозяйственном институте. Несмотря на то, что уже тогда Геккельмана-Ландезена обвиняли в провокаторской деятельности С.П. Дегаев (в 1883 г., еще до своего отъезда в США) и знаменитый в будущем «охотник за провокаторами» В.Л. Бурцев, революционные эмигранты сохраняли доверие к Арону-Аркадию. И ему удалось не только стать своим человеком в группе эмигрантов (князь Накашидзе, И.Н. Кашинцев, А.Л. Теплов, Б.И. Рейнштейн и др.), но и убедить их поехать в Россию и убить Александра III с помощью сделанных в Париже снарядов и бомб. Идея покушения была разработана начальником и учителем Геккельмана-Ландезена Петром Ивановичем Рачковским. Цареубийство было быть своевременно предотвращено, после чего должны были последовать репрессии французских властей против русской эмиграции. По заданию Рачковского осенью и зимой 1889–1890 г.г. Ландезен (под именем Миллера) посетил Петербург, Москву, Нижний Новгород, Харьков и Киев, где, представляясь эмиссаром парижского центра эмиграции, пытался спровоцировать местные кружки уже разгромленной в целом «Народной воли» совершить террористические акты. Здесь отметим, что обвиняемые антисоветскими эмигрантами и заграничными исследователями в провокации чекисты (примером служит обычно операция «Трест») к таким методам не прибегали, а наоборот, сдерживали террористическую активность белой эмиграции. Провокация Ландезена не удалась и в январе 1890 г. он вернулся в Париж. В конце мая 1890 года по предложению Ландезена было решено провести испытания изготовленной бомбы в предместье Парижа. Но взрыв не состоялся. Четверо «бомбистов» вместе с чемоданом взрывчатки были арестованы французской полицией. Летом того же года парижский суд приговорил И.Н. Кашинцева, Е.Д. Степанова, А.Л. Теплова, Б.И. Рейнштейна, Накашидзе и Лаврениуса к трем годам тюрьмы, Ландезена, уехавшего в Россию, — заочно к пяти годам.
Успешно выполненное задание тайной полиции принесло Геккельману-Ландезену статус почетного гражданина с правом повсеместного проживания на всей территории Российской империи и пенсию 1000 рублей в год. В 1893 году он крестился в православной церкви в немецком городе Висбаден (воспреемниками были секретарь русского посольства в Берлине, будущий министр иностранных дел граф М.Н. Муравьев и жена сенатора Мансурова) и стал именоваться Аркадием Михайловичем. В 1896 году он изменил фамилию на Гартин г.
Проживая постоянно в Бельгии, Геккельман-Гартинг продолжал сотрудничество с Заграничной агентурой, выезжая в командировки по обеспечению безопасности «монарших особ» в Кобург-Гота (на помолвку наследника престола великого князя Николая Александровича, 1893), в Данию, Швецию и Норвегию (при визите Александра III, 1894, за что был награжден датским орденом Данеборга), в Ниццу (где лечился великий князь Георгий Александрович, 1896), сопровождал нового императора Николая II в его визитах в Германию, Францию и Англию. Вскоре к датскому ордену прибавились прусский — Красного орла и австрийский крест «За заслуги».
В 1900 году Гартинг, проживая под видом русского купца, возглавил в качестве заведующего только что учрежденную (с согласия немецкого правительства) Берлинскую агентуру Департамента полиции, в чине титулярного советника. В Берлине Гартинг, установивший хорошие рабочие связи с руководством берлинской полиции, успешно освещал деятельность русской политической эмиграции (эсеров, кадетов и социал-демократов).
С июля 1904 года, во время русско-японской войны, A.M. Гартинг в Копенгагене выполнял задание директора Департамента полиции А.А. Лопухина по обеспечению безопасности прохождения через Балтийское и Северное моря направлявшейся на Дальний Восток Второй тихоокеанской эскадры русского флота. Сфера действий Гартинга включала побережье Дании, Швеции, Норвегии и Германии. Гартинг при помощи российских вице-консулов в приморских городах «организовал свыше 80 «сторожевых», или «наблюдательных», пунктов, в которых работало до 100 человек местных жителей, установил тесные связи с рядом шведских пароходных и страховых обществ, 9 судов, которые были им зафрахтованы, чтобы с середины августа до середины октября 1904 г. крейсировать в датских и шведско-норвежских водах. В момент прохождения 2-й эскадры число пароходов было увеличено до 12-ти, и Гартинг получил возможность беспрерывно наблюдать движение ее судов… Сильно облегчала задачу Гартинга поддержка, которой ему с помощью сотрудников российского посольства удалось заручиться в ряде датских министерств. В результате чиновники морского ведомства информировали его обо всех подозрительных судах, замеченных в море с датских маяков, полицейские власти получили указание Министерства юстиции содействовать российскому агенту, а МИД и Министерство финансов по просьбе Гартинга обратили внимание таможни на необходимость особо бдительного досмотра прибывающих из-за рубежа грузов и изъятия взрывчатых веществ (ожидалось, что японцы будут пытаться минировать путь следования российской эскадры)… Худшие опасения подтвердило появление в балтийских проливах миноносцев без опознавательных знаков, неоднократно зафиксированное наблюдателями Гартинга, а также неожиданный приезд туда в сентябре японского морского атташе в Берлине капитана Такигава и группы его «сотрудников»-немцев (один из них ночью с мыса Скаген тайно подавал сигналы в море). Впрочем, Такигава и его сообщники были сразу взяты под наблюдение, вскоре арестованы датскими властями и высланы из страны…