Звания комиссаров ГБ 2-го ранга получили 13 человек, из них 8 евреев — 4 начальника отделов ГУГБ (Особого — М.И. Гай, Экономического — Л. г. Миронов, Оперативного — К.В. Паукер, Иностранного — А.А. Слуцкий), начальник Главного управления рабоче-крестьянской милиции Л.Н. Вельский и 3 крупных провинциальных руководителя — заместитель наркома НКВД Украины З.Б. Кацнельсон, нарком внутренних дел Белоруссии И.М. Леплевский, начальник УНКВД по Казакской АССР (тогдашнее название Казахстана) Л.Б. Залин.
Комиссарами ГБ 3-го ранга стали 20 человек, из них 11 евреев: начальник ГУИТЛ М.Д. Берман, заместитель начальника СПО ГУГБ г. С. Люшков, руководители региональных управлений — Б.А. Бак (первый зам. начальника Московского управления), Я.А. Дейч (начальник УНКВД по Калининской области), М.С. Погребинский (Горьковский край), г. Я. Раппопорт (Сталинградский край), П. г. Рудь (Азово-Черноморский край, центр — Ростов-на-Дону), И.Я. Дагин (Северо-Кавказский край, в то время краевой центр — Пятигорск), В.А. Каруцкий (Западно-Сибирский край, Новосибирск), С.И.Западный (первый зам. начальника УНКВД по ДВК), украинский чекист С.С. Мазо (начальник ЭКО УГБ НКВД УССР).
Около 50 чекистов получили звание старшего майора ГБ, среди них евреи: заместители начальника Оперотдела ГУГБ Б.Я. Гулько и З.И. Волович, заместитель начальника Особого отдела ГУГБ М.С. Горб, замначальника ЭКО ГУГБ Д.М. Дмитриев, заместители начальника ИНО ГУГБ Б.Д. Берман и В.М. Горожанин, начальник Спецгруппы особого назначения при наркоме Я.И. Серебрянский. начальник УСО ГУГБ Я.М. Генкин, начальник Отдела кадров ГУГБ и сектора кадров НКВД Я.М. Вейншток, начальник Административно-хозяйственного управления НКВД И.М. Островский, заместители начальника ГУИТЛ Л.И. Коган, С. г. Фирин, начальник Особого отдела Московского военного округа А.А. Арнольдов-Кессельман, 2-й заместитель начальника Московского управления А.П. Радзивилловский, большая группа провинциальных чекистов — И.М. Блат (Западная область, Смоленск), С.С. Дукельский и его заместитель М.Л. Андреев (Воронеж), В.Р. Домбровский (Курск, сын поляка и еврейки), A.M. Минаев-Цикановский (Челябинск), О.И. Абугов (Кировский край), Н.М. Райский (Оренбург), В.М. Курский (замначальника УНКВД СКК), украинские чекисты — начальник Особого отдела УГБ НКВД УССР М.К. Александровский и начальники областных УНКВД (Н.Д. Шаров — Киев, А.Б. Розанов — Одесса, С.Н. Миронов — Днепропетровск).
Вообще часто выдвигаемые в прессе и трудах некоторых литераторов обвинения в адрес наркома Ягоды в подборе окружения по национальному признаку неверны, т. к. изучение биографий руководства центрального аппарата и региональных органов НКВД середины 30-х годов показывает, что ближайшими сотрудниками наркома, так и его оппонентами были люди разных национальностей (как русские, так и евреи, поляки и др.).
Свидетельством могут служить выдержки из приказа Ягоды, появившегося за 2 месяца до его отставки, 15 июля 1936 г.:
«…некоторые руководящие работники органов НКВД не извлекли для себя всех уроков из убийства товарища Кирова, не положили в основу своей работы мои практические указания, изложенные в закрытом письме и последующих приказах, и тем самым не обеспечили выполнения требований, поставленных партией и правительством перёд органами НКВД об охране государственной безопасности (выделено в оригинале. — Авт.).
Некоторые руководители органов НКВД больше заняты представительством, чем чекистской работой, привыкли только распоряжаться и командовать, не способны сами практически работать; не учат, да и не могут учить подчиненных им работников.
Это уже не чекисты, а зазнавшиеся вельможи, негодные для работы на боевом посту чекиста-руководителя.
Некоторые из этих вельмож пытаются собственную бездеятельность и лень прикрыть рассуждениями о том, что аппарат ЧК слишком много работает, что надо культурнее работать, сохранять силы аппарата и т. п.
Слов нет, что в нашу работу надо внести больше культуры, организованности и целеустремленности в борьбе с врагами.
Но когда вся «культура» у этих «горе чекистов» сводится к тому, что подчиненные им люди работают как в кооперативе от и до определенных часов, когда эта «культура» приводит к потере остроты в борьбе с врагом, ничего кроме вреда, для дела это дать не может.
Такой «культуры» нам, чекистам, не нужно.
Вследствие оппортунистического благодушия, самоуспокоенности, забвения старых чекистских традиций и бездеятельности, эти работники оказались не в состоянии распознать и разоблачить новые методы борьбы врагов против партии и советского государства и оказались неспособными обеспечить государственную безопасность.