Он снова указал, и они прошли через двойные двери, а затем подошли к запертому и герметично запечатанному изолятору.
— Туда, — сказал Грег.
Московиц кивнул и использовал карточку-ключ. Огни безопасности двери загорелись зелёным. Крупные парни впереди толкнули двери и вошли с оружием наизготовку.
Поначалу всё было пусто, и Московиц подавал жесты руками, пока команда бесшумно проходила через несколько помещений, заполненных сложным оборудованием. Грег уже начал гадать, какая из комнат принадлежала его брату, как вдруг они вошли в одну из самых просторных, и все сомнения отпали.
Комната была разрушена. Мебель, как деревянная, так и стальная, была сломана, расщеплена, согнута и раздавлена, а ткань, вероятно, от простыней и бинтов, разорвана и разбросана везде.
— Похоже, здесь началась вечеринка. — Московиц сделал ещё жесты рукой своей команде, которая вошла в комнату и рассредоточилась, проверяя под и за всем.
Один из них поскользнулся и чуть не упал. Солдат немедленно вскочил и посмотрел вниз.
— Здесь на полу что-то. Похоже на слизь, — сказал он.
— Дайте посмотреть. — Грег бросился туда.
— Осторожнее, эта гадость скользкая, как дьявол, — солдат отступил назад.
Грег опустился на одно колено и увидел зеленоватую слизь с красными прожилками. Именно так Нина описывала то, что было внутри скафандра его брата после потери Джейка.
— Что это? — спросил Московиц.
— Остаток, — сказал Грег и полез в карман за всегдашней пробиркой для образцов. Он использовал маленькую деревянную лопаточку, чтобы зачерпнуть немного. — Если угадывать, это побочный продукт ассимиляции. Когда черви поглощают и превращают человека, кажется, существа выделяют это.
— Так они едят нас и высирают эту жирную дрянь. — Московиц покачал головой. — Мерзко.
Грег встал, закручивая крышку на пробирке.
— Это говорит мне, что Брэд больше не один. Есть ещё один из них. И, кто знает, может, их десятки.
— Мы ожидали этого, — сказал Московиц.
— Чёрт. — Грег нахмурился и повернулся.
— Что? — спросил Московиц.
— Нам нужен список тех, кто здесь работал, и сравнить с теми, кто сейчас внизу. Либо люди пропали. Или у нас может быть заражённый в очереди, кого нужно изолировать, и...
— И сжечь к чертям как можно скорее. — Московиц щёлкнул микрофоном и быстро заговорил.
Внизу, в главном холле входа, люди сидели, стояли группами и ждали. Они были недовольны, и это было понятно, поскольку военные ничего им не говорили.
Всё, что они знали, — им нужно ждать, и каждый пройдёт полный рентген всего тела, прежде чем сможет пойти за чашкой кофе. Или даже просто в туалет.
Лейтенант Олсен координировал сорок мужчин и женщин в подразделении под его командованием, и пока, чисто силой воли, он сдерживал любое сопротивление, используя резкий язык, редкие вспышки юмора и уверенную манеру.
Но работа шла медленно, каждый человек занимал несколько минут на рентген, а затем результаты изучались, пока остальные ждали в очереди. При такой скорости Олсен знал, что они будут работать с группой ещё как минимум несколько часов.
Олсен мерил шагами пространство. Его команда называлась Жнецами, все имели боевой опыт и были готовы сделать всё, чтобы сохранить страну в безопасности. Но они чувствовали себя комфортнее в какой-нибудь ближневосточной пустыне или болотистых джунглях, чем нянчась с раздражёнными пациентами больницы.
Он всё ещё не мог осознать идею, что их потенциальный противник — какой-то монстр или монстры, проникающие в больницу. И сомневался, что это реально. Но он знал полковника Боумана, и за всё время, что знал этого человека, тот никогда не выглядел обеспокоенным. До сих пор. И это заставляло Олсена быть настороже.
Он остановился и повернулся, чтобы посмотреть на команду рентгена — установка была как в аэропорту, две колонны, люди заходили, стояли неподвижно несколько секунд, чтобы их просветили, а затем ждали результатов.
Он наблюдал мгновение, а затем увидел крупную женщину в каком-то костюме биозащиты, которая постоянно выходила из очереди, пропуская других вперёд себя. Это было необычно, поскольку большинство людей хотели поскорее покончить с этим и направиться в кафетерий, где им предлагали кофе и пончики.
Может, женщина просто нервничала из-за аппарата. Но если так, зачем, чёрт возьми, работать в больнице.