Джейк отсалютовал.
— Возьму сеть на случай, если увижу пингвина Европы.
Нина хмыкнула.
— Я буду рада, если ты принесешь нам водоросли. Или что угодно живое — это будет хороший день в моей книге. У меня спор с командиром. И я хочу выиграть. Так что экипируйся, мистер Уэсли. — Она повернулась обратно к переднему окну.
— Есть, мэм. — Джейк широко улыбнулся Хизер и направился в заднюю часть аппарата.
Хизер тоже поднялась и пошла следом.
Джейк дважды проверил герметичность скафандра, собрал оборудование и надел пояс. Он также взял кейс, в котором находились банки и пробирки разных размеров, а еще шестифутовый коммуникационный штырь.
Он почувствовал, как Хизер за его спиной проверяет уплотнения скафандра, суетясь вокруг него. Он повернулся к ней, и она состроила самое обеспокоенное выражение лица.
— Если почувствуешь хоть малейший холод, сразу возвращайся. Понял?
Он улыбнулся.
— Да, мамочка.
Она легонько стукнула его по груди.
— Я серьезно. Если почувствуешь холод, значит, есть утечка. Если утечка превратится в дыру, потеря плоти из-за некротического обморожения будет еще легким исходом. — Она потянулась вниз и слегка ткнула его в пах. — А кое-что, я уверена, ты точно не захочешь потерять.
— Ты права, это мне пригодится. По крайней мере, когда вернусь домой, — хмыкнул он. — И да, я знаю, я проходил ту же подготовку, что и ты. — Он накрыл ее руку своей огромной перчаткой. — Это всего лишь первый выход. Я буду снаружи минут тридцать, чтобы осмотреть ледяную поверхность, взять несколько образцов и вбить штырь. Вернусь, не успеешь оглянуться.
Она тихо фыркнула, все еще не выглядя успокоенной.
Он повернулся к ней.
— Но самая большая проблема у меня…
Она ждала, и его лицо расплылось в ухмылке.
— Придумать, что сделать или сказать, чтобы выглядеть круто в книгах истории, — рассмеялся он.
— Самовлюбленный болван, — она толкнула его в грудь.
Через несколько минут он был готов. И, как ни странно, только теперь начали сдавать нервы.
Джейк подошел к одиночному шлюзу — не более чем цилиндрической камере, которая открывалась вращением, пропуская одного человека за раз.
Он остановился и оглянулся через плечо.
— Эй, Нина, что, если я встречу инопланетянина?
— Здесь ты и есть инопланетянин, Джейк, — улыбнулась Нина. — И помни, мы пришли с миром.
— Надеюсь, ты встретишь одного, — сказал Олли. — Это означало бы, что мы не одиноки во Вселенной.
— Первый контакт, — просияла Хизер. — Это было бы так круто.
— Ага, — ухмыльнулся Джейк. — Было бы. — Он повернулся обратно к камере дезактивации.
Нарушений атмосферы быть не должно, но на всякий случай все на борту закрыли визоры, запечатав себя в коконах своих скафандров. Только цилиндр герметизировался, прокачивал воздух и открывался наружу. На обратном пути он также дезинфицировал.
Джейк шагнул внутрь. В громоздком скафандре было тесно, но шлюз был оснащен панелью приборов и хорошо освещен.
Он услышал, как Нина вышла на связь.
— Всё в порядке, Джейк? — спросила она.
— Полный порядок, готов к выходу, — ответил он.
— И вот, поехали, на три, два, один…
Послышалось шипение газа, и он почувствовал, как тело стало легче из-за смены гравитации. Затем цилиндр открылся. Джейк невольно затаил дыхание на секунду-две.
— Удачи, будь осторожен и принеси нам что-нибудь интересное. Мы наблюдаем, — сказала Нина.
Он несколько раз моргнул; пейзаж был странным, иным, и, хотя он видел его через передний иллюминатор вездехода, теперь, когда он оказался прямо перед ним, это захватывало дух.
Его лицевая пластина слегка потемнела, поскольку, несмотря на отсутствие яркого неба, белый снег и лед казались такими яркими, что почти светились. Нефильтрованное солнце, хоть и дальше здесь, чем от Земли, отражалось на замерзшей поверхности. Этот свет ловил миллионы преломлений, создавая алмазные блики и радуги повсюду, куда он смотрел.
Сбоку корабля выдвинулись ступени, и Джейк осторожно спустился по ним.
Он знал, что за ним следят камеры, записывая каждое его слово и шаг. Он мысленно повторял свою фразу, пока не достиг низа.
Он поставил ногу на поверхность и перенес вес тела. Лед оказался гораздо скользче, чем он ожидал, и его нога тут же поехала вперед.
Он не упал, но сделал болезненный шпагат.
— Ах ты, гад! — выкрикнул он.