— Может быть, отражение нашего света от плавающего льда, — Домич выпрямился. — Покадрово теперь.
Грег сделал, как просили.
— Вот оно… — сказал он, приближаясь к моменту вспышки. — Сейчас.
Он остановил кадр.
К этому времени за ними собралась небольшая толпа. Люди присвистывали, ругались или тихо охали и ахали.
Домич глубоко вдохнул через нос и выдохнул через сжатые губы. Это была не просто одна точка света, а две. Близко друг к другу.
«Как глаза», — шепнул его разум.
— Отражение льда, — сказал кто-то сзади. — Должно быть.
— Или блеск глаз от tapetum lucidum, — сказал Грег и полуобернулся. — Это крошечная зеркальная структура в задней части глаз животных, приспособленных к темноте. Она помогает им видеть в темноте. — Он пожал плечами. — И две точки не могут быть нашим отражением. Потому что у нас только один луч света.
Домич хмыкнул, не готовый пока делать выводы.
— Улучшайте разрешение.
Грег кивнул и запустил программу искусственного интеллекта, чтобы скорректировать четкость изображения. Через мгновение они увидели кое-что еще.
— Ладно, — прошептал Домич.
— Их больше двух, — глаза Грега Моргана пылали. — Кластер. Кластер глаз.
Домич прошелся, размышляя о том, что они видели, пока Немо продолжал двигаться в бездонной темноте. Ему нужен был весомый повод, чтобы отклониться от маршрута. Но они могли пройти сотни или тысячи миль и не увидеть ничего, кроме черной воды.
Он остановился и повернулся.
— Что на сканерах?
— Всё чисто, все градиенты, все квадранты, — последовал ответ.
Он принял решение.
— Разверните Немо. Давайте проследим за этими огнями и посмотрим, отражение это или…
— Блеск глаз, — закончил за него Грег.
Домич полуобернулся.
— …или, по крайней мере, что-то интереснее отражения.
— Уже делаю, — Эрик Леунг взял управление Немо с автопилота и развернул маленький зонд. — Курс теперь сорок два градуса на северо-восток. Скорость исследования — три узла.
Маленький аппарат скользил через чернильную воду, словно крошечная стальная рыба с ярким циклопическим глазом в океане, казавшемся бездонным и бесконечным. И в каком-то смысле так и было, потому что, обогнув маленький шар, они в итоге вернулись бы в исходную точку, так и не встретив суши.
— Подходим к месту, где видели огни, — тихо сказал Леунг.
Домич теперь смотрел на большой экран с интенсивностью ястреба. Но в луче света ничего не было.
— Что-нибудь? — спросил он.
— Всё еще чисто, — ответил Грег.
Домич глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Чисто на датчиках означало чисто на несколько миль во всех направлениях. Но они не могли знать, что происходит за пределами досягаемости их оборудования.
Может, это было ничто. А может, это было нечто. И сейчас они были как крошечная мышь, пытающаяся найти одну крошку печенья на футбольном поле. В темноте. И они уже почти вышли из зоны наблюдения.
— Полная остановка, режим зависания, — сказал он.
Домич прищурился, вглядываясь в пустоту темной воды.
— Повернуть на триста шестьдесят градусов.
Он скрестил руки.
Эрик Леунг развернул аппарат, но без ориентиров или перспективы было трудно понять, движутся ли они вообще. Был лишь луч света, который поглощался через несколько сотен ярдов.
Внезапно Домич увидел нечто, от чего его будто ударило током.
— Стоп! — крикнул он.
Он наклонился вперед и указал.
— Там. Вот они.
Огни в темноте были всего лишь крошечными точками. Но они были там.
— Что-нибудь на сонаре или дальних сканерах? — спросил он.
— Только что ничего не было. Но теперь есть, — ответил Грег Морган. — На краю досягаемости наших приборов есть масса. Размер неопределенный.
— Погоди. Их больше, — прошептал Домич.
Появилось еще больше огней, образуя длинный образ. Они мерцали, двигаясь по линии, или пульсировали. Разные цвета играли на этом нечто.
Затем они погасли.
— Что оно делает? — спросил Домич.
— Думаю, это биолюминесцентное представление, — тихо ответила Лиза Дьюк, их заимствованный морской биолог, наблюдая за большим экраном. — Некоторые глубоководные существа делают это, чтобы сигнализировать своим сородичам, а иногда, чтобы привлечь партнера. — Она выпрямилась. — Или заманить добычу.
— Или, возможно, это предупреждение. Территориальное, — добавил Грег.
Огни снова зажглись, на этот раз еще более неистово, играя на том, что это было. Они загорались в прямой линии, затем распускались в форме цветка, затем словно масса колышущихся нитей.