Он поставил устройство на стол и скрестил руки, пока они с Ниной и Энджи молча стояли вокруг, слушая, как дневник капитана Бодина раскрывает его ужасающее путешествие.
Капитан Владимир Бодин издал долгий, измученный вздох.
— Мы искали их, но они нашли нас, — тихо сказал он. — Они были в руинах, и мы их разбудили.
Послышался звук, похожий на скрип стула, затем долгий вдох, прежде чем Бодин продолжил.
— Они вышли изо льда и снега. Из полов, стен, потолков зданий. Были ли они жителями? Не представляю, как это возможно. Владимир, Аня и Евгений были захвачены, а Дмитрий едва ушёл. Он звучал безумно по связи, а когда вернулся, его рассказы казались такими невероятными, что я счёл их бредом сумасшедшего и отправил его в карантин… — Он замолчал, а затем добавил: — Надо было его послушать.
Бодин тихо выругался.
— Но я не послушал. Я организовывал спасательную операцию, когда на сканерах появились три пропавших члена экипажа. Они возвращались, идя по снегу и льду. Я был вне себя от радости. Пока не увидел их. Когда они вошли в поле зрения, я заметил, что на них нет шлемов — как это возможно при температуре минус двести пятьдесят градусов?
— Когда я рассказал об этом Дмитрию, он закричал, чтобы их не впускали. На всякий случай я решил впустить их только во внешний шлюз и держать там в карантине, пока не разберусь, что происходит.
— Я собрал группу безопасности, раздал оружие — просто на всякий случай — и отправился вниз. Со мной пошли Саша, Николай и Михаил.
Мы впустили их в погрузочный отсек и закрыли внешнюю дверь. Они тут же подошли к внутренней и уставились на нас. Я подошёл к маленькому смотровому окну и посмотрел на них. Это были не они. Их лица выглядели так, будто кто-то создал насмешку над человеком, слепив их из зёрен риса. Даже их глаза не искрились человеческой жизнью, но были живыми чем-то другим.
— Тогда они заговорили со мной. Вернее, Евгений.
— Пожалуйста, мой капитан, — умолял он. — Впустите нас. Нам холодно и голодно.
— Это звучало как Евгений. Но я знал, что это уже не он. Когда я отказал, они разозлились. Они очень сильные, но сталь внутреннего шлюза оказалась сильнее.
Они пытались прорваться, и тогда я увидел нечто, что вызвало у меня отвращение и глубокий страх — они могли распадаться на потоки мелких белых червеобразных существ, которые текли по краям дверей, ища малейшие щели. Затем они собирались и формировали чудовищные подобия людей. Или же они принимали иные облики существ, воплощавшие кошмары — возможно, это были исконные обитатели Европы, павшие жертвами этих паразитических чудовищ.
Я решил, что пока они останутся там. Нас, не заражённых, осталось девять, и мы работали над способами борьбы с этой ужасающей инфекцией или её уничтожения.
Я созвал собрание, и мы обсудили идеи. Мы считали, что можем поразить их высоким напряжением или сжечь — у нас были огнемёты. Катерина собрала шоковые палки.
Но тестирование было проблемой. Я не мог рисковать, открывая внутреннюю дверь. К тому же, тот, кто войдёт в отсек для испытания оружия на этих существах, вряд ли выйдет обратно. Это был бы ужасный способ умереть. Или жить, если какая-то часть сознания человека остаётся в этих живых роях.
Мы решили, что единственный безопасный способ — попытаться выманить их из корабля. Мы использовали один из малых выходов: Татьяна вышла наружу и постучала гаечным ключом по внешней двери отсека.
Когда она вернулась, я открыл внешнюю дверь — план сработал, трое заражённых членов экипажа, Владимир, Аня и Евгений, вышли проверить. Как только они оказались снаружи, я закрыл дверь.
Мы следили за ними через внешние камеры, и я до сих пор поражён, как они не реагировали на убийственную атмосферу.
Я предложил испытать оружие, но Татьяна отказалась. Вместо неё вызвался Михаил, который всегда был неравнодушен к ней. Все знали, что это, вероятно, самоубийственная миссия.
Я обнял его и отдал честь.
Мы сыграли в кошки-мышки и сумели разделить троих заражённых. Нам удалось заманить лже-Аню обратно в главный отсек. Когда дверь за ней закрылась, Михаил уже ждал внутри.
Она протянула к нему руки.
— Михаил, мне холодно. Помоги мне.