Теперь его экипаж был не более чем курами, запертыми в курятнике с голодными волками. Корабль был потерян. Но он мог хотя бы предупредить Землю.
Бодин быстро сел за пульт связи и составил максимально подробное сообщение за те минуты, что у него оставались.
Он закончил, когда раздался громкий удар по двери, сотрясший корабль. Возможно, одно из комбинированных чудовищ пыталось ворваться. У них не было шансов против тяжёлой стали. Или были? Он не знал, насколько они сильны.
Но ещё один, более точный удар, и в стали появилась вмятина. Сила, способная на такое, должна была быть подобна удару кувалды, которую держит русский медведь. Он понял, что времени мало.
Он шагал, размышляя, что делать, как сбежать, когда система связи пиликнула — сообщение от Татьяны. Он послушал. Она звучала подавленно, её мольбы были зловещими и заморозили его душу.
Отключить систему связи, умоляла она. И уничтожить корабль.
А затем…
Потому что паразиты хотели попасть на Землю.
— Чёрт, — выдохнул он, чувствуя тошноту от страха. Конечно, они этого хотели.
Бодин закрыл глаза и выдохнул, пока удары сыпались на дверь, и он знал, что сталь слабеет. Времени почти не осталось.
Он быстро отключил основную логику системы связи и удалил все приложения для двигателей, а также их резервные копии. Даже если бы его захватили, он не смог бы перезапустить системы.
Всё было сделано. Его последнее сообщение станет последним, что получат на Земле. Корабль теперь был нем и неподвижен. Эти ужасы не выберутся с их ледяной тюрьмы на Землю.
Оставалось одно. Он вызвал механизм самоуничтожения.
Это заняло бы время, так как нужно было обойти процесс многоступенчатой авторизации. Он начал вводить коды и подготовил открытие всех ядерных реакторов.
Слёзы текли по щекам капитана Владимира Бодина, и его рука замерла. Он не хотел этого делать. Часть его всё ещё не верила в их положение и надеялась найти другой способ победить ужасающих паразитов, заразивших его корабль и экипаж. — Должен быть способ, — потребовал он.
Удары по двери обрели неистовую ярость, и наконец между створками пробили небольшую брешь — достаточную, чтобы он уловил движение снаружи. Вглядевшись, он заметил глаз, прижатый к отверстию, неотрывно следящий за ним.
Они прорвутся, знал он — река отвратительных паразитических червей захлестнёт его, проникнет внутрь, пожрёт его и перестроит в оболочку, несущую армию захватчиков, стремящихся на его родной мир.
Удары возобновились, и он схватился за голову.
— Чёрт, прекратите! — закричал он.
И они прекратили.
Через несколько секунд Бодин убрал руки.
Молчание, наступившее затем, было хуже ударов, так как позволяло его воображению разгуляться о том, что происходит.
— Владимир, — раздался голос.
— Таня? Это ты? — тихо спросил он.
— Да, Владимир, — ответила она.
— Ты в порядке?
Он встал.
— Теперь да, — прошептала она. — Они ушли. Мы их победили.
Он улыбнулся и поднялся на ноги. Облегчение захлестнуло его, и он почувствовал головокружение от радости.
— Как? — он ухмыльнулся.
— Подойди ближе. Не хочу кричать, — сказала она.
Он подошёл, как она просила, желая увидеть своего заместителя и узнать, как она сбежала. Он гадал, как теперь выбраться, ведь двери не откроются после всех повреждений. Приблизившись, он слегка наклонился.
Снова появился глаз.
— Владимир, нам нужно взлететь, увести корабль домой. Пока они не вернулись.
Он вздохнул.
— Слишком поздно. Я отключил двигатели. Удалил все коды реакторов, — он тихо усмехнулся. — Ты же сама сказала мне это сделать, помнишь?
— Ты можешь восстановить резервные копии удалённых кодов. Перезагрузить систему, — сказала она.
— Нет, — он наклонил голову ближе. — Я удалил и их. Никто не вернётся домой на этом корабле.
— Это правда? Думаю, нет. Может, нам нужно заглянуть внутрь тебя, — тихо сказала она.
— Что? — Бодин нахмурился.
Рука пробила маленькое отверстие, разрывая кожу, но крепко схватила его за скафандр.
Он посмотрел вниз и увидел, что кожа на женской руке разорвана острой сталью, но крови не было. И пока он смотрел, рана начала затягиваться.
Бодин был до смерти напуган, схватив руку, но пришёл в ужас, увидев, как рука и предплечье Татьяны превратились в реку крошечных черноголовых червей, хлынувших на его руки.