Отказ Германии от германо-польского похода на Украину весной 1939 года, разочаровавший Запад, был вызван возникшими в это время разногласиями между Германией и Польшей. Германия все настойчивее требовала от Польши согласия на передачу Третьему рейху Данцига и создания экстерриториальной дороги через земли, соединявшие Польшу с Балтийским морем (так называемый Данцигский коридор). Захват Гитлером Чехии 15 марта 1939 года, а затем и аннексия Клайпеды (Мемеля) у Литвы 23 марта продемонстрировали всему миру, что Германия не ограничилась присоединением Австрии и Судет, населенных немцами, а готова расширять свои владения и за счет земель, не населенных немцами. Эти события вызвали озабоченность в Варшаве, и 22 марта министр иностранных дел Польши Бек предложил Англии подписать секретное англо-польское соглашение о сотрудничестве. В ответ 31 марта премьер-министр Англии Н. Чемберлен заявил, что Англия и Франция «окажут польскому правительству любую поддержку, какая имеется в их распоряжении», если на Польшу будет совершено нападение.
В этой обстановке Советское правительство 18 марта обратилось к правительству Великобритании с призывом созвать конференцию представителей шести стран (СССР, Франция, Англия, Польша, Румыния, Турция) для того, чтобы обсудить вопросы коллективной безопасности в Европе. Однако ни Польша, ни Великобритания, ни другие западные страны не желали участия СССР в мерах по обузданию германской агрессии.
А. Тейлор отметил сходство в позициях Польши и Великобритании: «Обе страны выиграли от удивительного совпадения обстоятельств, при которых завершилась Первая мировая война, когда и Германия, и Россия потерпели поражения. Этим обстоятельством Польша была обязана своей иллюзорной независимостью; благодаря им Англия приобрела величие и авторитет, которые можно было поддержать без особых усилий. Обе страны хотели, чтобы мир оставался таким же, каким он стал в 1919 году».
Давно стремясь развязать войну между Германией и СССР, Великобритания хотела воспользоваться международным кризисом вокруг Польши для того, чтобы втянуть СССР в неминуемый конфликт. В то же время она не желала такого участия СССР в будущей войне, которое бы привело нашу страну к победе. А. Тейлор отмечал, что правители Великобритании «хотели, чтобы русскую помощь можно было включать и выключать поворотом крана, а они, и, может быть, поляки, имели бы возможность поворачивать его».
Несмотря на явные признаки нежелания Запада пойти на создание действенной системы обуздания германской агрессии, СССР продолжал вести переговоры с Англией и Францией. Необходимость создания надежной системы безопасности на западных рубежах СССР особенно остро сознавалась советскими руководителями в связи с тем, что на Дальнем Востоке разразился советско-японский конфликт.
Действуя в соответствии со своими планами экспансии в Азии, японские милитаристы 11 мая 1939 года вторглись в пределы Монгольской Народной Республики, имевшей договор о взаимной помощи с СССР. Размещенные на территории МНР советские войска вступили в сражения с японскими войсками. Вооруженный конфликт на реке Халхин-Гол разрастался, и к концу мая в нем участвовало несколько японских и советских дивизий.
Советско-японский конфликт отвечал интересам стран Запада. Еще в начале 30-х годов посол США в СССР Буллит писал в Вашингтон: «Если между Японией и СССР вспыхнет война, мы не должны вмешиваться, а использовать свое влияние и силу к концу ее, чтобы она закончилась без победы и равновесие между Японией и СССР не было нарушено». После начата конфликта на Халхин-Голе, в июне – июле 1939 года, в Вашингтоне состоялись переговоры между послом Японии в США Хориноуци и государственным секретарем США Хэллом. В ходе этих переговоров Хэлл заявил послу, что США выступают против усиления СССР в Азии.
В это же время начались тайные англо-германские переговоры. В них участвовали представитель Германа Геринга видный экономист Вольтат и британский министр внешней торговли Хадсон. В ходе переговоров обсуждался вопрос о «полюбовном» разделе мира, в том числе рынков в России и Китае. Одновременно видный деятель Лейбористской партии Чарльз Бакстон направил министерству иностранных дел Германии предложения, в которых говорилось о готовности Англии «признать Восточную Европу естественным жизненным пространством Германии».
Казалось, что западные державы стремились втянуть Японию и Германию в затяжной конфликт с СССР, в ходе которого все участники этого конфликта оказались бы существенно ослабленными. Это обстоятельство заставляло Советское правительство относиться с особой настороженностью к позиции Запада в отношении планов коллективной безопасности в Европе.
Между тем подготовка Германии к военным действиям на Востоке продолжалась. 7 июня 1939 года были подписаны договоры о дружбе Германии с Эстонией и Латвией. В ходе переговоров начальника штаба германских вооруженных сил Гальдера и начальника военной разведки Германии Канариса с руководителями Эстонии обсуждался вопрос об оккупации Прибалтики немецкими войсками. Правительство Великобритании поддержало эти договоры, так как было заинтересовано в приближении германских войск к советским границам.
При отсутствии действенной системы коллективной безопасности Польша в считанные дни могла также оказаться оккупированной немцами. В этом случае германские войска вышли бы на тогдашнюю западную границу СССР, проходившую к востоку от Эстонии, Латвии, Западной Белоруссии и Западной Украины. Пока польско-германская война не началась, СССР мог дипломатическими средствами ослабить тот урон, который бы он понес вследствие оккупации Прибалтики и Польши немцами. Этого можно было добиться заключением военного союза с Польшей, позволявшего Красной армии выйти на западные границы Польши до начала войны с Германией.
С этой целью СССР начал переговоры с представителями Франции и Великобритании в Москве о согласовании военной конвенции. Однако инструкции делегациям Франции и Англии на этих переговорах исключали возможность создать действенную систему коллективной безопасности. Правительства этих стран отказывались дать гарантии об оказании мощного отпора германской агрессии. К тому же западные участники переговоров затянули начало переговоров, потратив много времени на путь в Москву. Кроме того, английская делегация прибыла в Москву 12 августа, не имея полномочий для заключения соглашения. Эти полномочия были получены лишь 21 августа.
Тем временем между Берлином и Лондоном велись активные тайные переговоры с целью заключения соглашения о разделе сфер влияния. Эти переговоры проходили на разных уровнях и с участием различных видных лиц Третьего рейха. Повидавшись с Гитлером, комиссар Лиги Наций в Данциге Буркхарт 10 августа направился в Базель, где имел секретную встречу с представителями министерств иностранных дел Франции и Англии. Бурхарт привез послание фюрера, в котором он предложил западным державам присоединиться к походу против СССР. 16 августа министр иностранных дел Германии И. фон Риббентроп встретился в Берлине с представителем военно-воздушных сила Велибритании бароном де Роппом. В ходе этой встречи Ропп заявил: «Было бы абсурдом для Германии и Англии ввязаться в смертельную борьбу из-за Польши. Результатом может быть взаимное уничтожение воздушных сил… в то время как Россия с ее нетронутыми силами останется единственной страной, оказавшейся в благоприятном положении».
Продолжал вести переговоры с представителями Запада с целью добиться «нового Мюнхена» и советник Германа Геринга Герман Вольтат. С 7 августа 1939 года в этих переговорах принял участие сам Геринг. Составлялись планы прибытия в конце августа Геринга в Лондон и подписания там соглашения между Германией и Великобританией. Было очевидно, что Запад стремился «выйти из игры», направив германскую агрессию на Восток против СССР. Эти переговоры убедили Берлин в том, что Запад не готов к войне против Германии. В то же время сведения об этих переговорах поступали и советскому руководству, лишь усиливая его недоверчивость к своим партнерам по московским переговорам. 7 августа советская военная разведка доносила о том, что «после визита Вольтата в Лондон Гитлер убежден в том. что в случае конфликта Англия останется нейтральной». В этой связи переговоры, которые Запад вел с СССР, представлялись советскому руководству ловушкой для нашей страны, в случае если она, связанная обязательствами о вооруженном отпоре германской армии, вторгнувшейся в Польшу, останется один на один с сильным агрессором.