– Оставьте его в покое, Савелий Львович, – с досадой возразил его товарищ. – Я его знаю. Это сын доктора Твардовского, из Сухарок. Его отец меня лечил.
– Сухарки, да? – повторил старик. – Сухарки…
Он искоса глянул на Янека:
– Хорошо, тогда я расскажу тебе, что случилось с твоим отцом…
– А что с ним случилось?
– Заткните глотку, Савелий Львович! – неожиданно крикнул его товарищ. – Прошу вас, заткните свою грязную глотку!
– А? – удивился старик. – Но я же ничего не сказал!
Он схватил толстую книгу и посмотрел название.
– Вин-не-ту, – с трудом прочитал он по складам. – Сын во‐ждя… А?
Он с шумом захлопнул том и посмотрел на Янека. А потом с отчаянием выругался:
– Kurwa ich mac´! Kurwa ich mac´!
– He ругайтесь, Савелий Львович. Я же говорил вам: это некрасиво, в вашем‐то возрасте.
– Что случилось с моим отцом? – повторил Янек.
– А? – переспросил старик. – Не знаю я, что с ним случилось. Холера его знает. – И чуть не расплакался: – Виннету, краснокожий джентльмен… Ишь ты!
– Не нервничайте, Савелий Львович.
– А я и не нервничаю. Я никогда не нервничаю! – Он вернул книгу Янеку. – Что ты делаешь в лесу, бледнолицый?
– Живу.
– А?
– Живу.
– Ты слышишь, Черв? Он тут живет!
– Я ищу партизан, – робко сказал Янек.
– Чего? – Старик аж подпрыгнул. – Черт… Ты слыхал, Черв? Он ищет партизан!
– Слышал.
– Каких партизан? – с интересом спросил старик.
– Не знаю.
– Он не знает! – ликовал старик. – Ты слышал, Черв, он не…
– Прошу вас, заткните пасть, Савелий Львович. – Он серьезно посмотрел на Янека. – Можешь пойти с нами, – сказал он.
– Кто здесь отдает приказания? – возмутился старик.
– Никто. Здесь никто не отдает приказаний. Я знал его отца, и он может пойти с нами. Вот и все.
– А я когда‐нибудь говорил, что он не может пойти с нами? Значит, у меня нет сердца? У меня только луженая глотка, да?
– Так точно, у вас луженая глотка, Савелий Львович.
– Сам знаю, – с гордостью сказал старик. – Ты можешь пойти с нами, бледнолицый! Добро пожаловать в наш иглу…
– Вигвам, – пробормотал Янек.
– А?
– У краснокожих вигвамы. Иглу – это у эскимосов.
– Холера их знает, что у кого! – проворчал старик.
Он повернулся к ним спиной и быстро зашагал. Они пошли следом.
– Как его зовут? – спросил Янек.
– Крыленко. Он украинец. Орет много, но человек хороший.
– Я вижу, – сказал Янек.
6
Вглубине леса жили изголодавшиеся, измотанные люди. В городе их называли “партизанами”, а в деревне – “зелеными”. Уже давно эти люди боролись только с голодом, холодом и отчаянием. Заботились лишь о том, чтобы выжить. Отрядами по шесть-семь человек они, как загнанные звери, ютились в убежищах, вырытых в земле и замаскированных ветками. Добывать съестные припасы было трудно, практически невозможно. Питаться удавалось только тем “зеленым”, у кого в округе были родственники или друзья: остальные умирали от голода или выходили из леса на добровольную смерть. Отряд Черва и Крыленко был одним из самых живучих и несгибаемых. Им командовал молодой офицер кавалерии лейтенант Яблонский. Этот высокий белокурый парень сильно кашлял и харкал кровью: во время польской кампании его осколком снаряда ранило в легкое. С тех пор он продолжал носить воинскую шинель и четырехугольное кавалерийское кепи; широкий козырек всегда отбрасывал тень на его лицо. Когда к нему привели Янека, Яблонский спросил:
– Сколько тебе лет?
– Четырнадцать.
Лейтенант посмотрел на него долгим взглядом запавших, горящих, измученных лихорадкой глаз.
– Хочешь сделать что‐нибудь для меня?
– Да.
– Ты знаешь Вильно?
– Да.
– Хорошо?
– Да.
Лейтенант помедлил, словно борясь с собой, и огляделся…
– Пошли в лес.
Он повел Янека в чащу.
– Возьми это письмо. Отнеси его. Адрес на конверте. Ты умеешь читать?
– Да.
– Хорошо. Только не попадись.
– Нет.
– Дождись ответа.
– Хорошо.
Вдруг лейтенант посмотрел на него исподлобья и глухим голосом сказал:
– Никому об этом не говори.
– Не скажу.
Янек положил письмо в карман и тотчас отправился в путь. Он прибыл в Вильно с наступлением темноты. На улицах было полно немецких солдат, по разбитым мостовым с грохотом проезжали грузовики, забрызгивая грязью деревянные тротуары. Он без труда нашел нужный дом на Погулянке. Пересек двор и поднялся по лестнице. На втором этаже он остановился и чиркнул спичкой. На двери висела визитная карточка: “Ядвига Малиновска. Уроки музыки”. За дверью играли на рояле. Он какое‐то время послушал. Он очень любил музыку, но слишком редко ее слышал. Наконец он постучал. Музыка резко оборвалась, и женский голос спросил: