Мы с Любоней, уже забегая в подлесок с другой его стороны, еще слыхали отдаленные крики оставленной за нашими спинами жаркой перепалки. А потом, вдруг, обе с подругой остановились:
— Как думаешь, на этот раз все так же «гладко и незаметно» вышло? — проявляясь на фоне старого вяза, выдохнула я.
— А то, — в ответ уверенно заявила Любоня. — Как он их, твой дружок… Только знаешь, Евся… К нему привыкать мне, наверное, дольше придется.
— Не переживай, он нас лишь проводит, а потом — обратно, в заповедник… Рожи лошадиные. Ну, надо же, — обе с подружкой тут же залились мы. Да так, что не заметили выскользнувших с разных сторон от дороги мужчин:
— А занятное это зрелище, — с усмешкой констатировал Хран, смахивая со своих коротких седых волос лесную паутину. — Ему б с артистами выступать — озолотился бы своими стишками.
— Евсения…
— Да, — с вмиг потухшей улыбкой развернулась я к Стахосу.
— У вас все нормально? — внимательно посмотрел он мне в глаза. Да как же нормально то, когда я уже сейчас стою своими ногами на дороге, которую ни разу в жизни еще и в глаза не видала, потому что не заходила так далеко от дома. А дальше будет еще страшнее, потому как впереди — одни неизвестности с опасностями. Или в обратном порядке.
— Да-а.
— Хорошо, — качнул мужчина головой. — Сколько у нас еще форы осталось… времени в запасе?
— Думаю, до вечера Ольбег проспит точно, — задумчиво скосилась я в небо.
— Тогда сейчас к нашим коням. Они — в сторонке, на поляне. Там распределим груз. Любоня заберет к себе свою поклажу, а ты, пока сядешь ко мне. Пошли… Евсения, ты чего? — уже на ходу, развернулся он.
— А как-нибудь… по-другому нельзя?
— Нет, — даже не подумав, отрезал Стах. — Пошли. Вот в Монже купим тебе лошадь и будешь ехать дальше вполне самостоятельно… Если, конечно, умеешь.
— Конечно, умею, — опомнившись, припустила я вслед за мужчиной.
Хотя, все остальное для меня сейчас было новым. И слово это, «путешествие» всегда рифмовалось в голове либо с «происшествием» либо с «концом света»… Второе совсем не в рифму, конечно. А сам принцип выбора нашего пути?.. Сначала Хран с пристрастием допросил меня на предмет: «Куда бы я направилась, если б дала дёру в одиночестве?», а потом, крякнул удовлетворенно и произнес: «Понятно. Значит нам — строго на север, а потом — по прямой на запад». То есть, совершенно в противоположную сторону. Зачем тогда вообще было спрашивать?.. А еще давила на сердце разлука с Адоной. И хоть нянька моя крепилась до последнего и пыталась даже улыбаться, мы с ней обе понимали, что, возможно, видимся в жизни в последний раз:
— Евся, ведь ты б все равно из этого леса ушла, рано или поздно: с Лехом этим, горемычным или с… другим мужчиной.
— Да почему? — упрямо заныла тогда я.
— Да потому что ты — не лесной дух. Ты — хранительница. А хранительнице нужен не только свой лес, но еще и свой дом в этом лесу.
— Хранительница… Я вообще не представляю, что это за «птица» такая и чем она от обычных ворон отличается.
— Со временем поймешь, — щелкнула меня по носу нянька и вернулась к собиранию моего дорожного мешка, а потом, прямо над ним замерла. — На свадьбу то пригласишь?
— А как? — от неожиданности выдала я. Адона же в ответ рассмеялась:
— Да очень просто — пустишь с «лесным вестником». Шепнешь ближайшему дубу, только обязательно, ему, потому как дуб — дриадское исконное дерево. До меня и долетит.
— Ага… Долетит до нее… Адона, ну как я без тебя? Кто мне косы будет плести? Это ж для меня — вопрос жизни.
— Ох, и избаловала я тебя… Ты, лучше, вот что послушай. О настоящем «вопросе жизни», — вдруг, присела она рядом и сделала «секретное» лицо. — Помнишь, тогда, на капище…
— Евся… Евся, глаза то к земле спусти!
— Ты чего орешь? — выпала я из своих воспоминаний и уставилась на Тишка, стоящего сейчас прямо передо мной. А потом одумалась — момент то, торжественный, прощальный. — Да, Тишок. Спасибо тебе за геройство и за все, что ты мне сделал. И еще…
— Да, пожалуйста, — нетерпеливо отмахнулся тот лапкой. — Это я всегда — за милую душу. Только… Евся, вы сейчас какой дорогой двинете?
— А это… — растерянно развернулась я к Стаху, занятому подпругой своего буланого Капкана.
— В объезд Букоши — лесом. Потом — по мосту через Вилюй и до Монжи.
— До Монжи?! — подскочил бес и изобразил, вдруг, такую умильную физиономию, что, была б я верующей — знамением осенилась. — Евся, а можно и мне с вами, до Монжи… проводиться? Ну, Евсечка?