— Евсения! — о-о-о, но, не так же скоро то?
— Да, Стахос.
— Начало мне уже нравится, — засмеялся мужчина и, разгребая сапогами траву, направился в нашу сторону. — Иди сюда, у меня к тебе дело.
— И что, важное? А то у меня тут… свои дела, — вмиг улетучилась из меня вся хваленая дриадская уверенность.
— Я очень сильно на то рассчитываю, — приблизился он вплотную и, ухватив за запястья, водрузил их на собственные плечи. — Давай, дегустируй.
— Что я должна сделать? — сглотнула я слюну.
— Дегустировать, любимая. Я ведь только что из бани.
— Ага… Я это вижу… — скользнул сам собой мой взгляд от влажных волос Стаха к его груди под расстегнутой синей рубашкой. — Но… Я все равно не поняла.
— Мой неприемлемый запах. Я надеюсь, чудесное сочетание лечения и конского мочала его окончательно уничтожили. Проверяй, — обхватил он меня сзади руками, видимо, для ускорения процесса.
— Ты больше не пахнешь чесноком, — и в правду, «ускорилась» я. — А теперь мне можно к своим… Стахос…
— А вот ты пахнешь очень приятно… Странно… Мылись то мы одним и тем же мылом.
— Оно-то хоть было не конское?.. Стах?..
— Особенно твои волосы… — тихим шепотом над самым моим ухом.
— Ты меня вообще слышишь, Стах? — резко уклонившись в сторону.
— И твоя шея… О, как же она пахнет, — обжигающим дыханием вдоль всей ее длины.
— Стах! — прямо в его ухо заорала я, уткнувшись в грудь локтями, но в следующее мгновение уже ошарашено застыла сама… Послышалось?.. Отпрянув от мужчины, огляделась по сторонам — наш пасущийся рядом, маленький табун, все как один, повернули головы в сторону леса… Или не послышалось?.. Капкан, стоящий ближе остальных к крайним деревьям, вдруг, дернул ушами, а потом, взмахнув длинным хвостом… вновь вернулся к луговой траве… Не знаю…
— Евсения.
— Да-а?
— Извини… Просто, когда ты так близко, я будто ума лишаюсь… Ты права, конечно.
— В чем я права?
— Все не так, как должно быть между нами. Пойдем, — и, ухватив меня за руку, потащил в сторону дома. Так мы и бежали. Он — молча и впереди, я — пыхтя и следом. Вприпрыжку через бугры и канавы, а когда «доскакали» до двора… — Хран! Любоня!
— Стахос, ты что задумал?
— Не бойся, любимая — наверстываю упущенное. Хран! Да где ж ты? О! А где Любо… Ага… Хран. Любоня. В вашем присутствии… — торжественно начал Стахос, испугав меня еще больше, а потом, вдруг, хлопнулся на одно колено. — Да к чему сейчас эти церемонии?.. Евсения! Ты — мое самое драгоценное в этом мире создание. Моя единственно возможная половина. И я люблю тебя больше жизни, потому что совсем без тебя ее не мыслю. Прошу тебя, стань моей женой. На долгие годы, до конца наших совместных, счастливых дней. Надеюсь, я все верно сказал. И извини за временное отсутствие кольца…
Самой первой мыслью, посетившей мою голову, была: «Уж лучше б я его на том лугу поцеловала». Так и стояла, твердя это про себя, в полной тишине, посреди чужой, забытой деревни с ладонью, плотно приложенной к сердцу человека, который только что огласил мне брачное предложение… «Прямо, как в книжке какой-то», — это, видимо, было второй моей мыслью. И только потом, оторвавшись от глаз Стаха, нашла своими глазами подругу, открывшую на крыльце рот. Любоня в ответ суматошно закивала головой… «И хорошо, что молча»… И Храна, стоящего у распахнутых настежь ворот сарая с шилом в руке. Мужчина сначала поднес инструмент к лицу, намереваясь, видимо, почесать им себе лоб, но, вовремя одумался… «А что-то не особо радостный у него вид. Хотя, у меня самой наверное…».