Я хихикаю и беру её руку в свою.
— Правильно, дорогая. Хотя приятно видеть, не так ли?
— Абсолютно. Ничего подобного началу нового тысячелетия и безнадёжной любви.
— Я так рада, что ты сказала это, дорогая, — я остановилась на мгновение для драматического эффекта. — Я так рада, что ещё один человек на этой планете понимает, что новое тысячелетие начинается в 2001 году.
— Я вижу. — Келс поднимает стакан воды и делает глоток. — Так ты рада, что я безнадёжно влюблена или что я знаю, как определить время? — Она держит стакан перед своими губами, чтобы не дать мне увидеть её улыбку.
Я так люблю играть с моей девушкой.
— Как ты знаешь, очень важно, чтобы наши дети научились определять время. Но ещё важнее, чтобы они знали, как сильно их родители любят их… и друг друга. — Я наклоняюсь для поцелуя. — Я тоже безнадёжно влюблена в тебя, Келси Диана.
Я получаю поцелуй, который искала.
— Рада это слышать, Таблоид. Я не хотела бы, чтобы я обменяла тебя на новую модель. Я просто обучаю тебя.
Роби вставляет свою уродливую кружку в наш момент.
— Хватит! Ты даёшь нам всем диабет. Достаточно плохо, что эти двое идут на это.
Прежде чем я смогу щёлкнуть его по лбу, Келс наклоняется и целует Роби в щеку. Затем она поглаживает его и подмигивает ему.
— Мы тебя тоже любим.
Рене начинает смеяться над своим мужем.
— Давай, дорогая. Давай потанцуем, чтобы тебе не приходилось смотреть на все эти проявления любви.
Я протягиваю руку моей девушке.
— Давай покажем этим двоим, как танцевать.
После нескольких поворотов по полу я чувствую стук в плечо. Кто в мире был бы настолько глуп, чтобы попытаться отобрать у меня мою девушку? Это Джеррард. Я оставлю его в живых.
— Могу ли я? — спрашивает он, вежливо.
Я отпускаю Келс и отступаю.
— Наслаждайся.
Келс смеётся и качает головой на меня.
— Видимо, я закуска. — Она подмигивает мне. — И здесь я всегда думала о себе больше как десертное блюдо.
Не заботясь, что мой старший брат стоит там, я качаю головой.
— О, нет, дорогая, ты главный курс. Каждый раз.
— Тск, тск, тск. — Она входит в объятия Джеррарда, но умудряется махнуть пальцем на меня. — Теперь, сейчас, Стад, ты прекрасно знаешь, что зависит от того, кто кому служит.
Моё ли лицо такое красное, как кажется? По-видимому, это так, потому что Джеррард истерически смеётся надо мной.
— Лучше уходи, Харпер. Ты не выиграешь это.
— Ты правильно понял. Веселись, дорогая. — И я спешу.
*
— Каждая женщина должна выглядеть так же хорошо, как и ты, менее чем через два месяца после рождения близнецов, — поздравляет меня Джеррард, поскольку он очень умело начинает водить нас по танцполу.
— Это было нелегко, и у меня всё ещё есть чем заняться, но я хотела вернуться в форму. — Я не могу позволить себе быть иначе.
Не в моей карьере и, конечно, нет, если я собираюсь не отставать от Бреннан, Коллина и Харпер. Отмечу, что Джеррард следит за тем, чтобы мы находились на безопасном расстоянии от всех членов семьи. Это должен быть разговор Большого Брата.
— Как ты себя чувствуешь иначе? Я знаю, это было немного грубо в течение недели или около того для тебя.
Да, это BBC.
— Намного лучше, — уверяю его. — Это был действительно неприятный случай с детским блюзом. Но они прошли, к счастью. Я никогда в жизни не была счастливее.
Он одобрительно кивает.
— Я так рад это слышать. Харпер поклоняется тебе и детям, я надеюсь, ты знаешь. Но иногда она может быть горсткой. Я знаю это по двадцати шести годам, когда я был её старшим братом. Поработать с ней для тебя?
Я должна смеяться. Мысль о ком-либо, работающем над Харпер, смешна. Она имеет тенденцию быть её собственной личностью. За исключением того, что касается меня.
— Джеррард, мы с тобой примерно одного возраста, и у нас гораздо больше опыта в этом мире, чем у кого-то из людей Харпер. Она молода. Она не всегда увлекается своим серым веществом, прежде чем действовать, но я люблю её. — Более правдивые слова никогда не произносились. — Она дала мне мою жизнь. Она будет держать меня в молодости и в тонусе. Я всегда хотела быть богатой с молодой любовницей, — говорю я дразнящим тоном, наслаждаясь реакцией Джеррарда. — Я бы не обменяла её ни на что.
— Рад это слышать. Мама празднует день, когда Харпер привела тебя домой.
— Честно говоря, — я смотрю ему в глаза и хочу, чтобы он увидел мою искренность, — я тоже, Джеррард. У меня никогда не было места, где я должна была быть раньше. Я знаю, что могу вернуться сюда даже без Харпер, скажем, если бы она на командировке из страны или ещё чего-нибудь. Я могла бы приехать сюда с детьми, и мы были бы дома. С нашей семьёй. У меня такого никогда не было. С Харпер, и всем этим, я наконец-то закончена. Не нужно больше, чем это.
Он должен видеть это, потому что он наклоняется и целует мою щеку.
— Так когда вы двое переезжаете домой? — Его глаза передают юмор, который он намеревает в вопросе.
— Я говорю тебе, я только что подписала тот новый контракт с Exposure, который даёт мне стол на три года. Но я действительно не вижу, чтобы быть там так долго. Если Харпер не получит предложение, от которого она не сможет отказаться. — Я вздыхаю. Надеюсь, что нет, если честно. — Если бы у меня были мои барабанщики, мы бы просто не вернулись.
— Что бы ты здесь делала? Или тебе просто понравились бы твои дети — все трое?
Мы оба посмеиваемся.
— Некоторое время это было бы определённо в самом верху моего списка. У меня есть некоторые идеи в работах, которые, я думаю, я могла бы сделать отсюда и оставаться активной в отрасли.
— Ах, «Руководство Келси Кингсли по Байу?» — спрашивает он с преувеличенным акцентом.
Мне действительно нравятся акценты Нового Орлеана. Всякий раз, когда Харпер так разговаривает со мной… прекрати это, Келс. Ты не хочешь атаковать её в шкафу здесь. Или я?
Сосредоточившись, я отвечаю:
— Полагаю, я могла бы сделать что-то подобное. — Я играю с отворотом его смокинга. — Но я думаю, что использование Стэнтон и предоставление некоторым довольно видным жителям Нового Орлеана какой-то национальной экспозиции было бы более полезным. Ты никогда не знаешь, я могла бы в конечном итоге получить совершенно очаровательного зятя в качестве судьи Верховного суда или чего-то ещё.
Джеррард смеётся от всей души.
— Нет, Роби не такой очаровательный. Он только продолжает говорить тебе, что он есть.
*
Через час после ужина я подношу Келси к окнам, чтобы показать ей вид. Я стою позади неё, обхватив её за талию, слегка прижавшись к её щеке. Указательным пальцем я указываю на ориентиры.
— Очевидно, что это Миссисипи. И немного правее от нас находится RiverWalk, где ты с Рене пыталась разорить Роби и меня.
— Я даже не начала пытаться, Таблоид. — Она целует меня в щеку и смеётся надо мной.
— О, мальчик. А слева от нас Французский квартал и Аквариум Америки. Я не могу дождаться, когда мы сможем взять туда близнецов, Келс. Мне нравилось это место, когда я росла. — Я указываю на пароход, пришвартованный вдоль реки. — Это Натчез. Герцоги Диксиленда играли на нём довольно часто. Папа заставлял маму брать его туда пару раз в год. Он любит музыку Диксиленда.
— Харпер? — Келс оборачивается в моих руках, запустив руки под мою куртку.
Дрожь пронзает мой позвоночник, и я проклинаю тот факт, что мы на публике.
— Да? — Мой голос прерывается даже на одно слово.
— Ты хоть представляешь, какая ты симпатичная, когда пытаешься поболтать?
Она целует меня в шею, и я бужу колени, чтобы продолжали поддерживать меня.
— Ээ. Нет?
Я чувствую её смех на моей коже, поскольку она не отодвигает свои губы от моей шеи. Мои руки всё ещё сближают её. К чёрту тур.
— Тебе лучше молиться, чтобы кто-то в твоей семье спас тебя, Таблоид. — Она щипает меня за шею, и я едва сдерживаю визг. — Или я просто буду продолжать в том же духе, пока ты не сможешь больше это терпеть.