— Госпожа…
О, да, в ту секунду, когда она возложит на меня руку, я просто сожгусь. Phoof! В маленький огненный шар.
Внезапно мой рот становится очень сухим. Она должна видеть, как я борюсь, потому что она протягивает руку и вручает мне серебряный кубок, полный вина. Клянусь, она думает обо всём. Я замечаю, что её руки очень слабо связаны красной лентой. Я делаю то, что делал бы любой хороший пират, протягиваю через неё мизинец моей свободной руки и тащу её ко мне.
— Что это?
— Узы, которые ты должна удалить, если хочешь освободить меня, госпожа.
— А если я не буду?
— Думаю, я бы лучше обслужила тебя, если бы была свободна.
Она слегка двигается и проводит своим телом и руками вверх и вниз по моей ноге, её рука касается внутренней части моего бедра. Она остаётся там, позволяя мне прийти к моему собственному выводу. Это определённо лучше, чем любой препарат, который я когда-либо пробовала.
Я наклоняюсь вниз и тяну ленту, чтобы она упала на пол. Одна рука остаётся зажатой между моими ногами, а другая поднимается к моей заднице и царапает её, прежде чем обойти вперёд и отстегнуть пояс.
— Могу ли я, хозяйка?
— Пожалуйста, сделай. — Я провожу рукой по её волосам, потягиваю вино и смотрю, как она очень медленно снимает ремень.
Она пытается убить меня.
Подождите, пока она не узнает, что моя страховка жизни не окупится, если меня найдут с огромной улыбкой на лице и большей частью пиратского костюма, раскиданного по всему телу.
Я смотрю, как она сбрасывает ремень. Затем она берёт меня за руку и тащит меня с собой на кровать.
— Ты, должно быть, голодна. — Она предлагает мне клубнику, прежде чем я даже могу ответить.
Никогда не нарушая зрительного контакта с ней, я беру её и её кончики пальцев мне в рот. Я вижу дрожь. Она медленно убирает пальцы и предлагает мне ещё одну ягоду.
Съев её, я нежно кладу руку ей на шею и притягиваю к себе для поцелуя. Я предполагаю, что это хорошо в той игре, в которую мы играем. Кажется, она дала мне роль мастера здесь.
Хорошо, что мы обе действительно знаем, кто здесь контролирует. И она чертовски хороша в этом.
Поцелуй медленный и глубокий и один из самых эротических переживаний, которые у меня когда-либо были. Она не менее устойчива, даже когда я становлюсь более требовательной и настойчивой. Она только следует за мной. Это вызывает моё желание мчаться дальше, быстрее и горячее по всему телу. Она стонет в наш поцелуй и присоединяется ко мне в интенсивности этого.
Её руки скользят вверх и вниз по моей рубашке. Одна останавливается на ткани прямо над застывшим соском, который просил её внимания в течение последних десяти минут. Другая начинает царапать плоть, которая доступна ей через ткань.
Я, наконец, должна побороться за воздух. Она знает, как дышать через уши? Моя голова откидывается назад, и я задыхаюсь.
— Бог…
— Как, — медленно начинает она покусывать мою шею, продолжая массаж моего торса, — могу я служить тебе, госпожа?
Кроме того, чтобы сорвать эту одежду с моего тела и иметь со мной свой путь?
— Ун… я… я… — мне трудно говорить и дышать одновременно. — Сапоги, — я умолкаю.
Она улыбается, нежно целуя меня в губы, прежде чем двинуться, чтобы вытащить меня из сапог. Ей требуется меньше времени, чтобы снять их с меня, чем потребовалось мне, чтобы надеть их. Её руки горячие даже сквозь ткань брюк, которые я ношу.
Её ногти царапают мои ноги, а затем приземляются на мои бёдра. Она начинает массаж, медленно вверх и вниз.
— Ты довольна?
— О, очень. — Я медленно киваю, наблюдая, как свет камина танцует на её коже.
— Возможно, массаж? — предлагает она, даже когда она тянется к бутылке масла. Я наблюдаю, как она наливает его в маленькую миску, толкая его рядом с огнём, чтобы он нагрелся, прежде чем она нанесёт его на мою кожу. Затем она поворачивается ко мне. — Конечно, мы должны вытащить тебя из этой одежды.
Я тяжело сглатываю.
— Конечно. — Я начинаю расстёгивать пуговицу на штанах, но она отталкивает мои руки.
— Моя работа, госпожа.
Она на самом деле смеётся, когда длинный глубокий стон покидает мою грудь, и я просто возвращаюсь к подушкам. Если я посмотрю, как она это сделает, я умру. Я знаю, я буду.
Она отпускает каждую пуговицу, позволяя своей руке скользить между тканью и моей кожей с каждой. Она ласкает моё бедро, медленно двигаясь с одной стороны на другую. Я чувствую, как её пальцы двигаются очень близко к точке невозврата.
Так держать, дорогая, и мы забудем о массаже.
Я стараюсь держать бёдра на полу, и у меня ничего не получается. Как роговой зверь, я, если я не получу удовлетворение в ближайшее время, я буду кричать.
Она берёт штаны, стягивает их, а затем отбрасывает. Я заметила, что она, кажется, заводилась со мной, одетая по пояс. Это странная маленькая причуда, но, эй, если это работает для неё, кто я такая, чтобы спорить?
Моё тело сговаривается против меня, и я удивляюсь и шокируюсь, когда чувствую руку на её макушке, направляя её туда, где она мне больше всего нужна. Вообще, я стараюсь не быть такой требовательной, но сегодня всё по-другому. Она дала мне разрешение пойти туда и туда я пойду.
— О да… — Я задыхаюсь, когда она принимает мою нежную просьбу близко к сердцу и начинает медленное исследование между моими ногами своим ртом.
Сначала я чувствую мягкость её губ на внутренней стороне моих бёдер. Затем зубы и губы нежно кусают мою кожу.
Я хочу не убирать это, мне нужно быть голой. Я стягиваю рубашку с головы, и она летит через всю комнату. Пытаясь сконцентрироваться и отдышаться, я ловлю её взгляд, и игра окончена. Ещё раз, я просто масса дрожащей плоти.
Интересно, звучу ли я так же беспомощно, как чувствую, когда падаю с того места, где она меня берёт. Я знаю, что она всегда рядом, чтобы успокоить и утешить меня, и это время ничем не отличается. Вскоре я обняла её, когда она целует мне лоб и макушку. Она шепчет мне, большинство из которых я едва слышу. Одна вещь всегда проходит громко и ясно, и на этот раз ничем не отличается.
— Люблю тебя, — шепчет она.
Я не могу ответить, но она знает, почему и понимает. Это лучшая часть её любви ко мне.
Она понимает.
<гаснет свет>
Часть третья. Эпизод Девятый: застряла на пути к вершине
— Кингсли, — ворчу я в телефон.
Я даже не удосужилась забрать трубку.
Мне нужны обе руки, чтобы закончить смотреть на эти записи. Я убью Брюса. Клянусь, он облажался, просто чтобы свести меня с ума.
— А как моя любимая невестка сегодня?
Моя голова поворачивается, и я смотрю на телефон.
— Мэтт?
— У тебя есть больше одного свёкра?
— Хм… нет… — Но у меня также не было ни одного человека, который бы называл меня невесткой до сих пор. — Что происходит?
— Моё кровяное давление. Угадай, кто только что покинул мой офис?
Я чувствую холод здесь. Я дрожу.
— Ледяная королева?
— Во всей её морозной славе. Хорошая новость заключается в том, что у меня в руках есть негативы для фотографий. Что ж, я надеюсь, что это фотографии. Я… попросил моего секретаря быстро взглянуть, чтобы подтвердить, что они были фотографиями Келси. Мне действительно нужно, чтобы ты подтвердила, что это «фотографии» Келси. Я бы предпочёл не смотреть на них. Есть некоторые вещи, которые отец не хотел бы знать о своей дочери.
Я должна смеяться.
— Я уверена, что я узнаю это через несколько лет.
— О, да. Так ты и Келс можете выйти из дома на выходные? Аманда и Клэр хотели бы вас видеть. Клэр сейчас ползает, и она заставляет нас прыгать. Вы можете пойти с нами на хоп. Это будет хорошая практика для вас. Мы даже попадём в один или два раунда игры в гольф. Ты должна мне шанс отыграться.
Хм, держу пари, Келс не будет возражать против хороших выходных в Хэмптонсе.
— Я должна спросить жену, но, насколько я понимаю, мы будем там.