- Оглох, что ли? Визуары снимай.
- Вы Гавриил? – решил уточнить Джим.
- Будет тебе Гавриил, - процедил сквозь зубы человек. – Делай, что говорю. Визуары, оружие, все, что есть, на этот поднос. Ничего не пропадет, не бойся. Или тебя не инструктировали?
- Не стали, - поморщился Джим, потрогав ухо. – У меня не было глушилки в ухе, когда я узнал об этой возможности.
- Об этой необходимости, - поправил Джима человек. – В любом случае, мы ждали здесь только тебя. Вчера заглядывал Патрокл, попросил задержаться, сказал, что должен прийти длинный придурок с тоской в глазах.
- Он не мог так сказать, - мотнул головой Джим и снова поморщился от зудения в ухе.
- Откуда ты знаешь? – ехидно улыбнулся человек. – Он мог говорить, что угодно, а я услышал то, что услышал. Если что, насчет тоски он угадал, но не добрал по яркости.
В соседней комнате послышался плач.
- Тихо! – рявкнул человек, обернувшись к двери, хотя тут же смягчил голос. – Я скоро, не шуми, птичка моя! Сейчас все будет.
Плач затих.
- Как мне найти Патрокла? – спросил Джим.
- Я тебе не сводня, - поморщился человек. – Нитку он не оставил, подергать не за что. Захочет– сам найдется. Захочешь ты – найдешь. Не найдешь, значит, плохо хотел. Что тут у нас? Пистолетик… Пара запасных магазинов. Карта. Удостоверение. Поддельное, но качественное. Чуть золотишка и серебра. Визуары. Неплохие, на пять режимов, только непонятно, отчего ты лицевой режим топчешь? У тебя ж под него бумажка. Его беречь надо. А говоришь, что не придурок. Придурок и есть.
- Как вас зовут? – спросил Джим.
- Никак, - буркнул человек. – Зачем тебе?
- Сколько я буду вам должен? – спросил Джим.
- Сколько не жалко, - ответил человек. – Если что, половины монет, что принес, хватит. У меня другой интерес имеется.
- Какой же? – не понял Джим.
- Тот, что у тебя в башке, - засмеялся человек. – Ты думаешь, что я стираю это? Я это забираю.
- Так Гавриил это вы? – снова уточнил Джим.
- Не спеши, - оскалился человек. – Руки давай.
- Зачем? – спросил Джим, глядя на приготовленные ремни.
- Вязать тебя буду, - сказал человек. – Чтобы ты сам не покалечился и других не покалечил. Не нравится, можешь идти куда шел. Я не обеднею.
- Давайте, - вытянул перед собой руки Джим, потом послушно завел их за спину, а когда человек стал прикручивать перехваченные ременными петлями запястья к стулу, спросил. – Что будете забирать?
- А что надо? – поинтересовался человек, захлестывая ремнями грудь Джима. – Народ вроде эльфов или гномов тех же порой просит все человеческое вычистить, чтобы ничего не осталось. Кое-кто просит и вложить что-то, но это теперь не ко мне. Слишком хлопотно. Надоело.
- Мне нужно программу слежения убрать, - поморщился Джим. – Не уверен, что она есть, но может быть.
- Это легко, - кивнул человек. – Обычная процедура. Конечно, если программа стандартная. Еще что?
- Взглянуть, - что там у меня еще есть, - попросил Джим. – Хотя бы в общих чертах. Иногда всплывают… странные воспоминания. Возможно, посмотреть, чего нет, хотя должно быть.
- Это можно, - кивнул человек. – Но только в общих. Разворачивать – себе дороже. Да и посыпаться развернутое может. А уж чего нет, того нет. Хотя, если найду обрывки... Только я ведь под это дело все твои монетки подгребу.
- Хорошо, - согласился Джим. – Сколько это займет времени?
- Пять минут на программу и минут десять на остальное, - пожал плечами человек, придвигая к стулу Джима второй стул. – Значит так. Если даешь добро, начинаем работать. Дальше я уже по своему выбору действовать стану. Это ведь похуже, чем у зубного техника без обезболивания сидеть. Ерзать бесполезно, пока дело не сделаю, не отпущу. Кричать не советую, соседи могут вызвать полицию. Ты понял?
- Понял, - кивнул Джим.
- И вот еще что, - скривил губы человек. – Когда начну процедуру, выдерну глушилку и раздавлю ее. Первые минут пять буду зонировать твою программу считай что по-живому. Особо головой не крути в эти пять минут. Задержу проверку, те, кто тебя на контроль посадил, могут ведь и пеленг бросить. Выпутываться сам будешь, если что.
- Тебя это, значит, не беспокоит, - понял Джим.
- Меня все беспокоит, - процедил сквозь зубы человек. – Но у меня не только перед тобой обязательства. Гавриил! Пора!
- Я иду, Ганс, - послышалось из-за двери, и на пороге второй комнаты появился ребенок.
***
Это был черноволосый мальчишка лет восьми. Первое, что бросилось в глаза Джиму, так это худое и заплаканное лицо и глубокие тени под глазами. Мальчишка был одет в такую же белую или застиранную до обеления рубаху, что и его старший напарник, но она свисала почти до детских колен. Из-под рубахи были видны тонкие ноги и тапки в виде двух спящих котят, что странным образом успокоило Джима. Впрочем ненадолго.