Отец после случая с маминой болезнью безоговорочно верил в мои необычные способности. Поэтому я рассказала ему историю с фотографией, где я увидела Влада без лица и в скоморошьем колпаке.
Уже на середине истории я поняла, что отец мне не верит. Он чуть наклонил голову, закусил губу и скептически сложил руки на груди.
Я уже знала, что он скажет.
- Ян, а может, ты нафантазировала? Ты всегда была впечатлительной девочкой. Ну а Анюта уже взрослая, пусть сама разбирается, да?
Опустив глаза, я кивнула. Не могла представить, что смогу разочароваться в отце еще больше.
Смогла.
Посидев для приличия еще минут десять, я засобиралась. За право проводить меня до дома между братьями развязалась борьба. Не такая пылкая, как мне бы хотелось — увы, Максим не был слишком настойчив и выиграл Никита. Я только вежливо улыбалась, делая вид, что мне все равно, кто станет моим спутником.
Хотя, если подумать, Никита — лучший в моем случае вариант. Бабушка Зоя же сказала искать Водолея, и вот он. Какой уж есть.
С Марией я попрощалась тепло. Их фирменная семейная улыбка растопила мое сердце, и мы с тетей Машей, как она велела себя называть, даже расцеловались на прощание. Отец было тоже потянулся, чтобы меня обнять, но я так отшатнулась, что он тут же спрятал руки за спину и сделал шаг назад, не глядя мне в глаза. Все притворились, что ничего не заметили.
Скорее всего, сцена прощания отца с дочерью выглядела некрасиво. Но для меня это уже не имело значения.
В день его ухода я решила, что никогда отца не прощу. Никогда. И решения своего не изменю.
Помню, Аня предлагала попросить у него денег на мою учебу. И я готова была обрушить всю скопившуюся во мне ненависть на сестру, хотя ненавидела я, конечно, не ее. Но просто, как она могла? Она же видела то же самое, что и я: как одним днем — да что там днем, несколькими минутами — отец разрушил тот уютный мирок, в котором наша семья жила много лет. Аня видела, как тяжело переживала мама уход отца. О каких деньгах после этого могла идти речь?
К метро мы с Никитой шли в молчании. Я нервничала и смотрела на свои наручные часы, почти не отрываясь — перевалило за одиннадцать вечера, а метро работало до полуночи. Уже в поезде я расслабилась и только тогда задумалась, что для заинтересованного мужчины Никита ведет себя странно. Он даже не пытался завести со мной разговор, зато время от времени кидал на меня укоризненные взгляды. Считает, что я должна проявить инициативу?
Я мысленно фыркнула. Пусть я не королева красоты, но и он не мистер Вселенная. И при других обстоятельствах я бы продолжила хранить молчание, но, памятуя о визите бабушки Зои, завела диалог:
- Никита, а ты веришь в гороскопы?
- Отчасти, - меня позабавило, что он тут же встрепенулся, будто только и ждал, когда я не выдержу и заговорю первой. - А что?
- Мы же оба Водолеи. Может, у нас есть что-то общее?
- Может и есть. Вот ты, Яна, творческий человек?
Мне не хотелось честно отвечать на этот вопрос. Раньше я любила сочинять стихи: слова сами складывались в рифмы, а рифмы в строки. Я понимала, что мои вирши далеки от шедевров и никому их не показывала, получая удовольствие от одинокого творческого процесса.
Но однажды тетрадь, куда я записывала свои стихи, нашла Аня. Она прочитала их с моего разрешения, и я спросила ее мнение. Стараясь не смотреть на меня, Аня, подбирая самые тактичные выражения, сказала, что мне надо бы еще потренироваться.
С того дня я не написала ни одной рифмованной сточки.
- Я медик, - про попытки стать поэтессой я говорить не стала. - Отчасти творческая работа. А так, музыку не пишу, картин не рисую, крестиком не вышиваю. Если ты об этом.
- Очень жаль! - Никита и впрямь выглядел искренне расстроенным. - Настоящий Водолей — личность творческая, иначе зачем мы вообще? Хотя, может, ты еще не нашла свой талант. А я песни сам пишу и сам исполняю. Вот, слушай…
Никита включил трек на телефоне, а я думала про себя и про Аню. У нее тоже не было творческого хобби, если не считать таковым умение наносить макияж, затратив на это добрых полчаса. Получается, мы обе неправильные Водолеи. Или Водолейки?
Кстати, пел Никита великолепно. И даже высокий голос в записи звучал приятно. Я не музыкант, но могу понять, хорошо поет человек или нет: Никиту хотелось слушать, слушать и слушать, а значит, пел он хорошо. Хотя, может, он потому и не работает — все время уходит на творчество?
Тогда я лучше и дальше буду жить не творческой личностью.
- Очень красиво, - одобрила я, когда запись закончилась.
- Могу скинуть тебе на телефон, - Никита выглядел как человек, давно привыкший к похвале.