Своего спасибо не жалей, а чужого не жди.
Все данные по нашим паспортам Вениамин Яковлевич мне любезно выслал, потому купить билеты до Варны не составило труда. Уволилась я без особых сожалений сразу, как увидела деньги честно присвоенные Войсом. И совесть меня перестала мучить как только Войс пересказал мне разговор с тем козлом, у которого они были стянуты.
Войс тихо угорал, глядя на мою злобную красную мордаху. Потом легко обнял и, слегка сжав, тут же отпустил. Вздохнул.
— Ты такая маленькая, что я каждый раз думаю, не навредил ли тебе, обняв.
Глупо, но настроение у меня поднялось. И незачем ему знать, что тот, кто изучал не один год акупунктуру, скрутит в бараний рог любого.
— Надо будет тебе показать, что может эта «маленькая», — хихикнула я.
А Войс похоже задумался. В его взгляде появилось что-то новое, чему я не смогла пока дать определение.
Завтрак мы решили совместить с походом в паспортный стол. И всё наше путешествие прошло на удивление спокойно. Никто не пристал, никого Войс не почувствовал с помощью своих способностей, и даже никто из соседей не удивился, увидев нас.
Хотя нет. Один момент нас всё же взбодрил. Уже заходя в подъезд, мы столкнулись с бабулькой-кошатницей которая несла рыжего кота. Увидев нас, кот зашипел и дал дёру от бабульки, Войс ухмыльнулся, а бабуся перекрестилась и взвыла:
— Изыди!
Войс заржал как конь, и не мог успокоиться до самой квартиры, а потом рассказал, что это его вторая встреча с этой парочкой.
Вместе смеясь и перешучиваясь, мы решили собрать мне сумку. Билеты были куплены на вечер следующего дня. Пока собирались, меня периодически зажимали и всю зацеловывали. А когда сумка была собрана и мы пошли пить чай, Войс, смотря на меня с теплом в глазах, неожиданно сказал:
— Спасибо!
***
Утро расставило для нас всё по местам, и я позволил себе поверить, что Вера хочет быть со мной. Меня переполняла эйфория. Предвкушая совместную поездку и планируя ритуалы, я решил как можно больше выяснить о тех местах силы, что мы выбрали. Но это будет ночью. А сейчас…
Сейчас я сижу и смотрю на Веру. Мне так много хочется ей сказать! Столько нежности, благодарности и лёгкости на душе, что я и сам не замечаю, что говорю:
— Спасибо!
«Она немного удивлена. Неужели не понимает, что она сейчас для меня делает? Или она наоборот слишком всё понимает?» — думаю я.
Она скромно отпивает из кружки чай, поднимает на меня глаза полные светящихся бесенят и улыбается.
— Я и мечтать не могла, что смогу встретить тебя.
Для меня это полный нокаут. До боли хочется быть ей ближе, но я понимаю, что подгоняя её ничего хорошего не добьюсь. Аккуратно беру её руку и пожимаю пальчики. Взлядом скольжу по её лицу, и стараюсь не наброситься на эти губы. Сглатываю. Нужно ответить ей…
— Я собираюсь навсегда поселиться в твоей жизни, так что освободи мне местечко в сердце.
— Ты уже в нём.
Чувствую как губы растягиваются в улыбке. Вера стремительно прорастает в моей душе. Какое у неё говорящее имя: ВЕРА.
Нежность ласковой волной плещется в груди, едва я подумаю о ней. Скашиваю взгляд на паспорта, лежащие на полочке у двери. В них уже вложены билеты и файл с визами. Сумасшедший мир с жёстким контролем передвижения. Тотальная слежка.
Меня непроизвольно передёргивает. Не хочу чтобы Вера жила в этой клетке. Как моя нежная девочка вообще здесь выживала? Нужно выяснить, держит ли её здесь что-то.
Загоревшись новой идеей, протягиваю руки к мельтешащей перед глазами женщине и мгновенно утопаю в её запахе. Смесь запахов её тела, отголосок крови и что-то неуловимо сладкое, но не приторное… глаза сами закрываются и я, держа своё счастье за талию, трусь виском, а затем и носом о её макушку, прижимаясь к её спине.
Очнулся как только осознал, что лежу и мурлычу на ушко Вере, активно отираясь всем телом о её. И ведь она не сопротивляется, глаза закрыты, ротик приоткрыт и частое дыхание с лёгкими, едва слышными вздохами-стонами. Ласково оглаживаю холмики её груди, задевая остренькие маленькие сосочки, твердые, словно камушки, и просящие ласки. Просовываю ногу между её и чувствую, как там горячо. Мой хвост нервно шарит по её ножке… Погодите, хвост???
Сознание получает резкого пинка, и я уже полностью себя контролирую.
«Откуда хвост? Не полный оборот в нашей расе свойственен только правящему роду, как третья боевая ипостась! Но! Я не из правящего рода! Что за…»
Мысль ускользает, едва Вера открывает глаза, ещё затуманенные страстью, и спрашивает, облизнув губы:
— Что это было?
— Это были инстинкты, — улыбаюсь я, а сам соображаю, что делать.
«Если я окажусь побочной ветвью правящей семьи, тогда мои «доброжелатели» сразу обретают смысл. Правящий не имеет наследника. И близкой родни недавно не стало. Получается, меня разглядели как потенциального наследника?»
— Давай я всё же дособираю вещи, — ласково погладила Вера мою руку.
— Да, да, конечно, — рассеянно говорю и откидываюсь на кровать, выпуская её из плена своих рук, — мне нужно всё продумать.
А ночью был ад.
Хвост не желал мне подчиняться и постоянно норовил залезть под одежду Веры. Каждый его волосок посылал импульсы моему организму, по которым я узнавал каждую впадинку и выпуклость на нежной коже моей женщины. Со стоном отчаяния я пытался перекинуться в кота, но тело меня не слушалось, отказываясь отлепляться от желанной женщины. Меня била нервная дрожь, по телу прокатывались волны жара, заставляя стискивать зубы, чтобы не разбудить Веру.
К утру я был выжат, и уже не смог удержать себя. Чуть сильней прижавшись к её бедру, и закусив подушку, сделал поступательное движение, потеревшись о бедро Веры. Волна чистого экстаза прошлась по моему телу. Я едва не прокусил подушку и, не сдержав стона, излился прямо в бельё. Истома так накрыла меня, что я сам не заметил, как уснул, даже не приведя в порядок себя и её.