Я нервно усмехнулся, кивнул, и застыл потрясённо едва она ответила на мой кивок оригинальной фразой:
— Только ты учти, я не опытна в любовных делах, — и смущённо добавила, — совсем неопытна. Так сложилось, что все кто хотел со мною быть, были мне не нужны и не интересны, а без чувств я не хотела быть с кем-то.
Сглотнув, я спросил:
— И что, никого? Никогда? За столько лет?
— Да, — и краснея попыталась проскользнуть мимо меня из комнаты.
Я поймал её и прижал к себе как великую драгоценность. Лихорадочные мысли роились в голове, и выделив самую важную, я выдохнул в её губы:
— Это было «Да»?
— Да, — тихий ответ.
Глаза в глаза.
Горячее дыхание на моих губах, и влажный язычок Веры скользит, облизывая пересохшие губки женщины. Сминаю со стоном эти губы, врываюсь в её ротик захватывая в плен язычок, лаская его нежно и настойчиво.
Сам себя уговариваю остановиться, не пугать Веру, и со стоном отстраняюсь. Смотрю в её затуманенные глаза. Ласкаю руками и взглядом тело.
Она постепенно приходит в себя, и смущённо говорит, явно стараясь отвлечься:
— Нужно сделать тебе паспорт.
Киваю, и стараясь ни звуком не нарушить то волшебное, что связало нас, отпускаю из рук её руки, медленно соскальзывая пальцами с её пальчиков.
Она всё же выходит из комнаты, и я слышу щелчок включаемого чайника, грохот переставляемой в холодильнике посуды, хлопок и невнятное шипение Веры.
Стоп.
Шипение Веры?
Несусь на кухню, и вижу как Вера выбрасывает осколки чашки держа палец во рту.
— Что случилось? — с трудом выталкиваю из себя, а сам уже ощупываю её.
— Палец порезала об осколок, — и показывает палец с рассеченной подушечкой пальца.
Лихорадочный спор с самим собой, не обернётся ли моя поспешность потом её обидой, но отметаю все доводы и импульсивно говорю:
— Можно? — и протягиваю руку к её пораненной руке.
Она доверчиво даёт мне свою руку. Нахожу в себе силы сказать:
— Ты не против, если я привяжу себя к тебе? Тебя не обяжет, а я тебя если что почувствую всегда и везде. В пределах мира. Лукавлю. Привяжет, эмоциональная связь не бывает односторонней.
Она даже толком не думала, просто кивнула.
Лизнул палец почувствовав на губах и языке её кровь. Пузырящееся чувство счастья до головокружения, мгновенное «узнавание» и я уже шепчу:
«Ни в беде ни в здравие, не предам не покину, ты моя единственная, и я твой едино навек.»
Шепчу ей с надеждой:
— Примешь меня мужем своим?
Вижу в глазах шок, она дёргается вырывая руку, но я держу крепко, и шепчу не теряя надежды:
— Знаю что не достаточно знаешь пока, но я ведь тебе нравлюсь? Хоть немного! Просто скажи Принимаю! Прошу! Верочка…
Она розовеет, видимо что-то себе надумав, и еле слышно шепчет:
— Принимаю.
Взрыв моих эмоций смешивается с мгновенно прошившей болью под лопаткой, где расцветает знак моей принадлежности этой женщине. И нет ни единого мига сожалений, а есть только торжество, что она меня не оттолкнула, доверилась.
Меня выгибает от резкой боли и я падаю перед ней на колени, а у неё на запястье проявляется тонкий неснимаемый браслет сплетённый из двух полосок белого и жёлтого металла в виде цепочки ДНК, в которой между полосок вставлены бриллианты.
Она растерянно смотрит на браслет, затем на меня, и видя как я морщусь от боли, срывает с меня футболку и потрясённо смотрит на расцветающую на её глазах печать принадлежности в виде всё той же цепочки ДНК скрученной в знак бесконечности.
Я знаю что она видит, потому что видел уже такой знак у своего отца, а вот то, что через этот знак не только я её буду чувствовать, но и она меня, я не учёл. Вся моя боль обрушивается на неё лавиной.
Она стонет сползая по стене и выгибая спину. Хватаю её и бегу в ванну, снять боль горящей метки, пусть и фантомной. Сдёргиваю одним движением с неё вещи, и встаю под душ с ней на руках. Прямо в штанах и носках.
От ледяного душа она мгновенно пришла в себя вцепившись в мои плечи, и зашипела не хуже пустынной гадюки:
— Шшшш… Холодно!
Мгновение, и она выскальзывает из моих рук, и вцепляется в шарики регулирующий температуру воды.
— А так тоже можно? — спрашиваю я, и чувствую что вот вот не сдержусь и начну смеяться.
Она первая срывается, и начинает смеяться оседая в ванну.
— Ты что, мылся в ледяной воде все время?