Всего три слова. Другой бы и не понял ничего, учитывая, что сумок у них было предостаточно, все-таки месяц пути давал о себе знать. Но Бальтазар точно знал, что имел в виду алхимик. Сумка с зельями. Найти ее было не больно-то сложно, обостренный нюх охотника Северного Предела, отчетливо различал запахи алхимических ингредиентов.
- Что мне нужно? – спросил Бальтазар, подхватывая сумку из кожи бурого сиратила за ремешок.
- Светлячки.
Маленькие пакостники лежали на самом дне. Бальтазар зачерпнул флакончики размером с две фаланги пальца и несколько раз с силой встряхнул.
Только сделав это, он вспомнил, как действуют Светлячки и в ужасе заорал во все горло:
- Глаза! Закройте глаза!
Выяснять поняли ли его друзья, времени не было, и потому он просто наугад, крепко зажмурившись, принялся разбрасывать вокруг себя флакончики.
Три, пять, семь, кажется все.
- Ай! Срань Создателя и швабры его вечной... - Кажется, голос принадлежал Фесте.
Бальтазар чертыхнулся про себя, видимо попал одним флакончиком в чародейку. Вот уж точно орангутанг, что бы ни значило это слово.
Не успел он закончить мысль, как, даже через крепко сжатые веки, он увидел вспышку сразу четырех ярких солнц. Полыхнуло так, что пришлось закрываться ладонями. Охотник даже почувствовал жар вступивших в реакцию алхимических ингредиентов.
- Все, можно открывать.
Ревинзель открыл глаза первым, подозрительно осматриваясь по сторонам. Маленькая полянка, на которой они разбили свой лагерь, освещалась сразу семью мелкими Светлячками, что утопали в опавшей хвое. Зелье медленно пульсировало, то расширяя, то сужая круги света, каждый из которых был не меньше двух-трех метров в диаметре.
- Тускло. – Алхимик скривился, недовольный своей работой.
- Это все равно лучше, чем ничего, - сказал Бальтазар, утирая слезящиеся глаза.
- Ты в меня колбой кинул! – Чародейка ошалело смотрела на Бальтазара. Посох подрагивал в ее руках.
- Прости, я ничего не видел.
- Не видел?.. – Голос Фесты звенел от негодования.
- Орангутанг! – Бальтазар вскинул в воздух разом обе руки.
- Орангу – что?
- Тс-с-с! – шикнул на них Ревинзель. – Слышите что-нибудь?
- Движется. От туда. – Чуткий ха'алийский слух Мо-Мо первым уловил движение.
Бальтазар недовольно поморщился. Это он должен был услышать первым. Он тут охотник, а Мо-Мо лишь «лесная фея».
Новый стон, уже не такой громкий. Он был похож на стон надломленного падающего дерева. И тяжкий вздох.
Заскрипели и надломились ветки, прошуршала опавшая хвоя, и ужас Мертвого леса наконец-то выступил в круг света одного из Светлячков.
- Ох, трахайте меня семеро, - выдохнула Феста и крепче сжала свой посох.
Ужас Мертвого леса
Невероятное сплетение веток, корней, земли и камня имело две ноги и две толстенные дубины, что, по всей видимости, выполняли функцию рук. Существо было настолько широко, что с трудом протискивалось среди деревьев, издавая громкий отвратительный скрежет. То тут, то там из тела торчали отдельные части мелкого пушного зверья, а поперек грудины был крепко зажат огромный бурый медведь. Его голова высовывалась из плеча твари. Пасть была раскрыта, а глазницы пусты. Медведя сжало так, что все внутренности торчали наружу длинными иссохшими ошметками, источающими удушливое зловоние. Вместо головы - земляной нарост, ощетинившийся наружу десятком корней.
- Мне это снится. - Бальтазар с надеждой взглянул на Фесту. - Мне ведь это снится?
Чародейка ничего не ответила, лишь до скрипа сжала посох побелевшими пальцами.
Существо тем временем уперлось в ствол небольшой ели и озадаченно вздохнуло. Секундная надежда на то, что дерево способно задержать этот ужас вспыхнула в сердце алхимика, но тут же погасла: существо просто пошло дальше, сплетаясь ветками с елью, растворяя ее в себе. Прошла какая-то секунда, может быть две, и дерево уже торчало из тела твари, продолжающей свое неспешное шествие в сторону поляны.
- Бальтазар, давай попробуем. - Ревинзель коснулся своего лица кончиками пальцев, и под капюшоном заклубилась тьма. А когда он убрал руку, его лицо уже скрывала гладкая белоснежная маска; глазницы зияли бесконечной пустотой.
- В посмертии мы черпаем силу, - выкрикнул алхимик и первым прыгнул в сторону твари.
Бальтазар задержался лишь на мгновение. Он быстро провел сжатой рукой по клинку своего меча, оставляя на нем кровавые разводы, которые тут же впитались в закаленную сталь и лезвие тускло засияло. Коснувшись лица рукой и воззвав к силе Безликих, он бросился следом за другом.