Она захныкала в ответ, и он усмехнулся.
"Чтобы получить то, что ты хочешь, достаточно просто попросить меня, Фейт. Тебе нравится жестко, и я дам тебе это. Хочешь, чтобы я обращался с тобой как с леди за пределами нашей спальни, — я буду. Хочешь быть моей маленькой грязной шлюшкой в спальне, где никто не видит, — я исполню твое желание".
"Пожалуйста", — сказала она.
"Пожалуйста, что?"
"Заставь меня кончить. Пожалуйста".
Она никогда не испытывала подобного, а он держал ее на пике. Его мастерство удивляло и восхищало ее. Она не хотела, чтобы он останавливался, и пока он гладил ее клитор двумя пальцами, а его член оставался твердым внутри нее, она чувствовала себя переполненной.
Ее соски напряглись, и она сжала руки в кулаки, когда ее настиг сильный оргазм. Она выкрикнула его имя, когда ее тело сжалось вокруг него, а в висках, казалось, вспыхнули звезды.
Его губы прижались к ее шее, и она задрожала в его объятиях. Калеб, как всегда, контролировал ситуацию, и это ее не смущало.
Оргазм медленно сошел на нет, и Калеб снова обхватил ее бедра. Она открыла глаза и застонала, когда он начал медленно выходить из нее, пока не остался только кончик его члена. Она не хотела, чтобы он выходил или останавливался, поэтому, когда он вошел в нее, она позвала его по имени. Даже когда он трахал ее, удовольствие не было похоже ни на что, что она когда-либо испытывала.
Его член был таким длинным и толстым, что он брал все, что хотел.
"Ты такая чертовски тугая, Фейт. Мне придется трахать тебя регулярно, чтобы ты привыкла к тому, что я в тебе".
"Я не против". Она выдохнула эти слова и снова услышала, как он снова усмехнулся.
Он снова и снова жестко трахал ее, звук ударов плоти о плоть эхом разносился по душевой кабинке. Каждый раз он входил в нее до упора, и ее удовольствие стало нарастать.
Калеб не торопился, работая с ее телом, поглаживая ее, доводя ее до новых высот, когда он нашел свое освобождение, его член пульсировал глубоко внутри нее.
"Я защищена", — сказала она.
"Что?"
"Я принимаю таблетки. Я принимаю их регулярно". Одна из женщин, с которыми был ее отец, помогла ей сходить в семейную клинику. Она недавно получила рецепт, когда отец отдал ее Калебу. В основном они помогали при месячных. Она повернула голову и увидела, что он смотрит на нее. "Что случилось?"
"Я не знаю, рад я этому или нет".
"Я не готова к детям". Он не любил, а она в это не верила. Она не хотела иметь ребенка в таком окружении. "Это ведь весело, правда?"
Лукавая улыбка на его губах дала ей понять, что он согласен.
"У тебя самая тугая киска, детка. Я уже пристрастился к тебе".
"Хорошо". Она не хотела, чтобы он куда-то уходил. Впервые в жизни Фейт хотела оставить его только для себя.
Делало ли это ее эгоисткой?
Ей было все равно.
Глава седьмая
"Мне нравится твои татуировки", — сказала Фейт, поглаживая его по спине, и Калеб улыбнулся. Он стал делать это гораздо чаще, когда она была рядом. Ее пальцы прошлись по его позвоночнику, и его член начал реагировать на прикосновения. Он уже трахал ее в душе, и после этого она была настолько измотана, что он отнес ее в постель и потребовал, чтобы она спала.
Фэйт послушно выполнила указание.
Теперь они оба не спали, а было уже поздно.
Перевернувшись на спину, он уставился на ее тело. Простыня была обернута вокруг нее, и он потянул ее, освобождая.
Обхватив одну из ее тяжелых грудей, он провел пальцем по соску и увидел, как на ее лице отразилось удовольствие. Он ущипнул твердый бутон и переместился ниже, чтобы коснуться ее клитора.
Он уже смыл свою сперму с ее тела в душе.
Когда она сказала, что принимает таблетки, он не знал, радоваться этому или огорчаться. Ему нечего было сказать. Это было ее тело, с которым она поступала по своему усмотрению, даже если ему это не нравилось.
"Я голоден". Вытащив пальцы из ее киски, он поднялся с кровати. "Пойдем, я приготовлю нам что-нибудь поесть".
"Я только оденусь", — сказала Фэйт.
Он потянул ее за руку, поднимая на ноги. "Нет. Спускайся со мной".
"Но что, если твои люди…"
"Их здесь нет, так что они тебя не увидят. Не волнуйся, я никому не позволю тебя увидеть, а если и увидят, то покинут свой пост и будут мертвы задолго до того, как смогут сказать, что вообще тебя видели".
"Ты действительно смертоносен, не так ли?"
"Я вызываю уважение, и мои люди оказывают мне его по мере того, как я его заслуживаю".
"Как-то неприлично находиться на кухне Энн голым".