— Всего доброго, — тут же отозвалась Настя и уже в спину уходящей соседке пробормотала: — Там ещё сеном и навозом пахнет, особенно с утра.
Маргарита повернула голову к племяннице и покачала головой. Соседка, как её называли в доме «триЭ» от первых букв её имени — Элиза Эдуардовна Эльман, — невзлюбила Настю с первого взгляда. Почему — так и осталось секретом, но Марго как-то задумчиво высказала догадку, что после ареста мужа Эльман, который был директором одного из крупнейших магазинов столицы и проворовался на несколько миллионов денег в их валютном эквиваленте, Элиза подозрительно относилась к любому незнакомому человеку, тем более к юным девушкам. Ведь именно одна из молоденьких продавщиц, к которой воспылал страстью Эльман-муж, и привела в магазин аудиторскую проверку, сдуру выставив своё фото с драгоценным колье на шее на своей странице в соцсетях и откровенно написав, кто и когда сделал ей такой шикарный подарок.
— Интересно, кто же уже купил эту квартиру?
— А почему ты думаешь, что купил?
Марго приподняла очки и спросила:
— Муж её находится на специфическом, так сказать, лечении, которое затянется лет на семь-восемь. А ты «триЭ» когда видела в последний раз, кроме сегодняшнего дня? То-то, значит, там уже вовсю кто-то чужой. Да и ты, помнишь, говорила ещё в марте, что окно в кабинете в строительном мусоре было. Вот, значит там уже кто-то проживает, а мы с тобой не в курсе дела. А вдруг маньяк? — Марго растопырила пальцы и пошевелила ими у лица племянницы. — Страшный, но симпатишный. Пошли, а то никуда не попадём.
Они вышли на улицу, сели в машину, и Марго тихо сказала, проворачивая ключ в зажигании:
— А теперь мы с тобой наведаемся в одно крутое местечко, от тебя требуется одно — выбирать игрушки и помалкивать. Даже если я буду ругаться, договорились?
Она вела машину по заполненному машинами огромному мегаполису, качая головой в такт музыке и тихо ругаясь на водителей. Вскоре они остановилась у огромного ангара, навстречу им не спеша направился седовласый мужчина в рабочей униформе. Маргарита поздоровалась кивком головы и молча последовала за мужчиной, схватив Настю за руку. Они вошли в небольшую дверь, и Настя остановилась в изумлении. Это был склад! Каких только игрушек тут не было! И звери, и куклы, и машинки, коробки конструкторов под самый потолок, огромные меховые лежанки с мордами зверей.
— Вперёд, Настюш! Думаю, что нам понадобятся волки, лисы и зайчата.
— Почему волки? — не оборачиваясь к тёте спросила Настя, во все глаза рассматривая игрушечное богатство.
— Потому что ваши крутяшки — это волки. Те, кто пониже рангом, могут быть лисами, а вот просто так забежавшие — зайчики и есть. И да, бери с запасом, потому как утеря всякого рода мелочей у волчат вполне оправдана — забыл, недосмотрел, вышел покурить и прочее. Плавали — знаем. Бернат Иванович, нам бы корзинку.
Мужчина, которого Маргарита назвала Бернатом Ивановичем, что-то недовольно пробурчал, но быстро подкатил к молчавшей Насте большую тележку на колёсиках.
— А он кто? — шёпотом спросила Настя, когда они с Марго уверенно двинулись вдоль высоких стеллажей вглубь склада-ангара.
— Он-то? Он отец нашей Ларины, Асият. Дочь с отцом уже несколько лет не разговаривает. Я ему предложила сделку — он нам помогает, я попробую помочь ему. Всё-таки скоро у Варягиных родится малыш, Бернат его дед, как ни крути.
— А почему он был недоволен, когда ты его по отчеству назвала?
— Смотри, какие классные белочки, может возьмём, а потом и зайчиков к ним? Недоволен он был потому, что его отца звали не Иван, а Иштван. Но и тут есть небольшая неувязочка. Хоть их мадьярская семья уже давно не живёт на исторической родине, традиции своего народа они пытаются соблюдать. И тут есть один нюанс — это венгерское отчество. Говорят, что такого просто не существует. Да, конечно, имя венгра чаще звучит без него, как, например, у нашего гостеприимного хозяина — просто Бернат Факете, но аналог отчества у них всё же есть, и это ничто иное, как девичье имя матери. Кстати, у них на родине оно указывается при каждом заполнении анкет или при любых официальных процедурах. Вот она, разница между нашими народами. Мадьяры выбрали в качестве идентификатора фамильной принадлежности имя матери. И я с ними совершенно согласна. Мать, я считаю, чаще важнее отца. И если они уважают этот факт, то здесь я уважаю их. Точка, больше сказать нечего. А то ты девять месяцев носишь крохотулю в себе, тебя тошнит, рвёт, в туалет сходить нормально не можешь, потом рожаешь хренову тучу времени, а у неё глаза папины! Ещё и фамилия, и отчество. Нормально? А мама так — рядом пробегала, бардак! Ой, смотри, а вот и волчата.