Пока Настя переодевалась, братья в нескольких словах рассказали сестре о случившихся конфликтах. Марго кивнула и прикурила очередную сигарету со словами:
— Каждый день окружающие доказывают мне, что жизнь без мозга реальна. И теперь мне хочется аплодировать нам за то, что мы увезли девочку отсюда. — Она затянулась, стряхнула пепел и тихо закончила: — В этом есть и доля вины нашей сестры. Она была здесь чужой, её не любили, а многие, как мы видим, ненавидели, а теперь пытаются отыграться на дочери.
— Может, попытаемся перевезти прах сестры…
— Глупостей-то не говори, Дамир. Тут наших сил и возможностей не хватит. Но надо завтра договориться с кладбищенскими работниками, чтобы следили за могилой. Мы, конечно, будем сюда наведываться, но не так часто, чтобы поддерживать могилу в надлежащем порядке. Так, ужинать и отдыхать, завтра после обеда Адмир маму с папой привезёт. Чтобы как огурцы у меня все были! Им и так тяжело будет увидеть не дочь, а её могилу. Настя, давай, солнце, на кухню — я гедлибже* приготовила. Эй, эй, хирурги, руки мыть! А то прут как те танки!
***
Вечером Маргарита устроилась в гамаке, что братья натянули в саду, и долго смотрела на Настю, раскачивающуюся на качелях.
— Насть, а что за идиотка к тебе в церкви пристала?
— А ты откуда… а, ну да. — Настя оттолкнулась ногой и посмотрела в небо, усеянное звёздами. — Это мать того самого парня, с которым я…
— Понятно. Всё-таки жизнь всё расставила по своим местам — представляешь, каково это — жить с такой гангреной под одной крышей?
— Знаешь, а я только сегодня поняла — она ведь всегда такая была. Даже в больнице никого не жалела, жестокая она какая-то. Зачем? Вот отец Владимир добрый и люди его любят, уважают, хотя он иногда строго отчитать может. И зачем кого-то унижать, оскорблять, ведь этим ты саму себя убиваешь. А я ведь мечтала, что замуж за её сына пойду.
— Ничего, соловейка моя, ничего… Только запомни — замуж-то не напасть, лишь бы замужем не пропасть! Ищи того, кто любить будет. А кто любит — тот заботится. Вот этой заботы и ищи. Не ошибёшься!
— Я думала, что дяди не оставят это так, но они мудрее оказались.
— Нет, просто баб не трогают, а скандальных особенно. Мужику бы морду начистили.
— Так начистили же, — тихо ответила Настя и пожала плечами.
— Ой, я что-то пропустила? Или они как всегда промолчали? Дамир, Рашид, почему я не знаю, что вы драку устроили? Как пацаны малолетние!
— Он неправильно себя вёл, — коротко ответил Рашид, отрываясь от вырезания деревянной фигурки.
— И чё? — Марго спустила ноги на землю и строго посмотрела на братьев.
— «И чё» — два волшебных слова, которые разбивают систему доказательств любой сложности, — пробурчал Дамир. — Марго, он Насте руки выкручивал, Рашид успел первым.
— Успел-то хоть удачно?
— Более чем, поверь хирургу на слово.
— Хорошо, — протянула Маргарита и опять плюхнулась в гамак. — Хорошо тут, тихо. Только чудовища кругом.
— Но не все же, — бросилась в защиту бывших земляков Настя.
— А я и не говорю про всех, просто ты у меня мастерски вокруг себя всякое дерьмо собираешь. Как говорил один мой знакомый: не умеешь есть говно — не бери большую ложку. А тут пустыми руками черпать можно. Но думаю, что твоей вины в этом нет, может, Бэлла ей дорогу перешла.
— Да, баба Света говорила, что она на папу в молодости засматривалась.
— Нарасхват был! — Марго соскочила на землю и поманила Настю пальцем. — Пошли, девочка, спать пора. А меня не слушай — даже бяки могут быть любяки. На каждого у Бога свои планы. Кайтуковы, спать. Вы мне завтра свеженькими нужны, дел невпроворот.
_________________________________________________________
*гедлибже — очень вкусное традиционное блюдо черкесской кухни из тушеной курицы, томленной в луково-чесночном сметанном соусе под названием «щипс».
Глава 12
Марго придирчиво посмотрела на вертящуюся перед зеркалом Настю и шумно выдохнула, кажется, они всё-таки нашли платье на праздничный вечер.
— Как тебе, а? — Довольная Настя сотый раз поворачивалась к зеркалу то одним боком, то другим, улыбаясь и пытаясь скрыть радость.
Сегодня ей исполнилось восемнадцать лет. Утром тётя торжественно внесла в её комнату вазу с нежными розами, аромат которых мгновенно заполнил комнату, присела к имениннице на кровать и ласково поцеловала, прошептав слова поздравления. Настя заметила, что Марго еле сдерживает слёзы, быстро вскочила и бросилась целовать тётю, отвлекая от плохих мыслей. Они позавтракали и отправились по магазинам — вечером вся семья и их друзья собирались в ресторане Павла Варягина, который настоял на том, чтобы день рождения его — увы! — уже бывшей сотрудницы отмечался в «Охотничьем клубе». А потому и платье виновнице торжества искали соответствующее — «чтобы как у принцессы, правда, Рашид?», как заявила Марина, жена младшего из близнецов. На этот вопрос ответа у неразговорчивого Рашида не нашлось, кроме невнятного мычания и нежного взгляда на любимых девочек — жену, сестру и недавно найденную племянницу. Настя уже знала, что смутить старших дядей ничего не стоит, достаточно покрепче обнять и прошептать на ухо, какие они у неё сильные и смелые. После этого и из Дамира, и из Рашида можно было не только плести верёвки, но продолжать хулиганить дальше, чем, собственно, и занималась любимая тётя.