Впрочем, после недолгих манипуляций, маг сообщил, что теперь может узнать, где я нахожусь, может, если вдруг я буду ранена или потеряю сознание, перенестись туда, где нахожусь и я. К тому же, перемещаться я смогу только пешком или обычным транспортом. В общем, защита на уровне, как и полагается особе голубых кровей.
Так как я была одета в приличное платье, то решено было отправляться прямо сейчас. Мы с Сарой вышли со двора, и она сообщила, что пойдём мы в сторону парка. Погода на улице была чудесная, дневная жара уже спала. И, учитывая, что уже десять дней я носу из дома не выказывала, прогулка была для меня очень даже знаменательным событием.
Ведьма решила времени зря не терять и рассказывала о ментальных способностях. В основном, мы, сами того не понимая, воздействовали на людей. Конечно, не постоянно, но в моменты эмоциональных всплесков такое бывало. Проявляться это могло по-разному: от внушения собственных эмоций человеку, да внушения им различных действий. Когда женщина об этом говорила, я раздумывала, рассказывать ей о ситуации с Ирмой или нет. В итоге решила, что спрошу у Лерна, а там понятно будет.
Но так много информации, как в прошлый раз, я не получила, потому что Сара решила, что её преподавательский долг на этом окончен и через парк потащила меня к центру города. Сам он был небольшой, поэтому на окраинах ничего интересного, по её словам, найтись не могло. После её рассказов у меня возник один-единственный вопрос, который я и задала:
– А город как называется?
Ведьма посмотрела на меня, видимо, размышляя, серьёзно ли я или пошутить решила. Но потом всё же ответила:
– Так Ферн. Тебе что, даже не сказали, куда везут? – глаза у неё стали круглыми.
Я ответила уклончиво, опять же, ничего особо и не рассказывая:
– Я не интересовалась просто.
А потом мы гуляли по центральным улицам, и Сара рассказывала мне всякие смешные истории о достопримечательностях, приправляя всё это ещё и собственными комментарии. В итоге без смеха смотреть на шляпы, а значит и на преподавательницу, я не могла, потому что тут же вспоминался памятник цилиндру. Его, чаще всего, использовали отнюдь не для созерцания: монумент был в полный человеческий рост и внутри был пуст. Нередко его пытались поднять, не понятно, правда, для чего. И вот однажды, неизвестно каким образом, двое «везунчиков» эту глыбу приподняли, да и решили залезть внутрь для осознания важности момента. Только вот чего-то там они не рассчитали и покатился многострадальный цилиндр вниз по улице, вместе с этими двумя. Бедолаги орали во весь голос, призывали богов, но было дело ночью, и никто их не услышал, пока не воткнулись они в ворота чьего-то дома. Остановились, были рады, но хозяин повреждённых ворот в компенсацию от города потребовал памятник оставить себе. Едва у него выкупили, всем городом собирали. А искорёженный памятник с тех пор стоял в центре главной площади города и носил гордое название «общественное достояние. Только соль вся была в том, что поставили его набок, чтоб любой желающий легко мог посидеть внутри, вреда никому не нанося.
По городу ходили мы долго, о времени спохватились поздно и до моего дома буквально бежали и, даже, почти успели. Никто меня отчитывать не стал, поэтому Сара попрощалась и ушла.
А я думала о том, что этой ведьме удалось меня развеселить, чего со мной не бывало давно, наверное, с самого детства. Когда я начала понимать, что я лицо государственной важности, вся беззаботность куда-то испарилась. Но теперь-то я никакая не княжна, я обычная девушка, пусть и благородных кровей, скоро я буду учиться, у меня появятся новые знакомые, может, даже друзья.
Глава 7.
Сидя на очередном очень-очень полезном занятии, я проклинала того, кто всю эту кашу заварил. И нет, к сожалению, как выяснилось это был совсем не Лерн, а мой отец, которому я сейчас желала оказаться на самом скучном и длинном совещании в истории. Я ведь думала, что всё, меня перестанут мучать всеми этими занятиями после десяти лет интенсивного образования. Но нет же!
Оказалось, в новой стране, да и в новом положение мне никак нельзя было вести себя так, как я привыкла. То есть, мой дражайший родитель считал, что я никак без кучи преподавателей по этикету, например, не разберусь, чем графиня от княжны отличается. Столь «высокая» оценка моих умственных способностей стала для меня разочарованием в правителе родного государства, а поэтому я нагло стала игнорировать все попытки учителей чего-то там до меня донести.