Я будто глядела в воду: в гостиной мне попалась горничная, имя которой я так и не узнала. Честно говоря, как вести себя с прислугой в этом доме я не знала, ведь раньше я почти ни с кем них никогда не пересекалась. Ну, а постоянно сменяющихся фрейлин слугами считать было бы неуместно.
– Здравствуй, – я неловко улыбнулась девушке, в ответ получив настороженный взгляд. Тут же я подумала, что, видимо, сказала как-то не так. И поспешила удалиться. Уже в спину мне горничная сказала:
– Здравствуйте, госпожа.
Я, не знаю зачем, повернула голову и на ходу кивнула. Да, долго мне ещё придётся привыкать к своей новой жизни.
***
После того, как я вернула в свою комнату, меня вновь начали терзать мысли о моей полной неприспособленности к общению. Мало того, что я до сих пор плохо представляла, как можно обходиться столько небольшим количеством слуг, так я ещё и понятия не имела, как положено обращаться к другим людям, особенно если они выше по статусу. Последнее мне было и вовсе в новинку: будучи княжной, я была «ниже» лишь отца, подобающее обращение к которому требовалось только на различных церемониях. Как разговаривать с герцогами, маркизами или с учителями и другими студентами?
Такими раздумьями я только распалила свои волнение и неуверенность. Резкое понимание того, что прежнее положение и образ жизни вернутся ко мне не скоро, совсем не обрадовало. Неведомая мне прежде горькая досада ввергла меня в пучину уныния, и я долго не могла заставить себя хотя бы подняться со стула.
Удивительно, но справиться с глупым оцепенением мне помог случайных взгляд, брошенный в сторону стола. На нём лежала та самая книга, из-за которой я прошлым вечером и подверглась усыплению зельем. Волна ужаса, которая захлестнула меня и вчера, вернулась.
Но вместо того, чтоб, как прежде, начать страшиться каждого шороха, я придумала другое, более интересное решение. Мысль, посетившая мою голову, была безумной, и я даже не знала, что меня вообще на такое подвигло… Но в тот момент я не могла думать нормально.
Зелёное пламя вспыхнуло над моей ладонью мгновенно, будто только и ждало момента, чтоб высвободиться. Я, не сводя взгляда с злополучного фолианта, поднялась из кресла и подошла к столу. В душе расцветала такая незыблемая радость от представления того, как эта уродливая книжица тает под натиском изумрудного огня.
Но эта радость мгновенно сменилась раздражением, когда я заметила, что прикосновения пламени не приносят совершенно никакого вреда жертве моей маленькой мести. Я ещё несколько раз провела пылающей ладонью над рукописью, потом усилила поток огня и повторила свои действия вновь. Никакой реакции от сжигаемого учебника-страшилки не последовало.
И я решила проверить ещё один вариант. О свойствах ведьмовского пламени я знала совсем немного, а в том, что меня пламя не обжигало, я уверилась уже давно: я его вообще не чувствовала. А если книге оно в точности так же безразлично?
Испытать решила носовой платок, который нашёлся в кармане платья: конечно же, проще было бы поджечь листок бумаги, но где её сейчас взять? В общем, кусок обычной, мягкой на ощупь, ткани я поднесла к своеобразному костерку над ладонью и стала наблюдать. Долго ждать не пришлось: почти мгновенно платок обуглился, скукожился, а потом и вовсе исчез… Только «потушив» пламя, я заметила, что на руке остался тонкий, едва заметный слой пыли. Видимо, это всё, что от ткани осталось. Значит, причина вовсе не в магии, это с книгой что-то не так.
Стало обидно. Мне так согрела душу мысль об уничтожении этого вредного антиквариата, что я даже позабыла свои страхи и размышления о своей неприспособленности. Теперь же всё это едва ли не приумножилось. Но я вовремя взяла себя в руки. В конце концов, я, даже «под прикрытием» не крестьянка, а знатная леди, графиня, а значит должна статусу соответствовать.
Когда я немного успокоилась, то всё как-то стало проще. Во-первых, книга не моя, а значит уничтожать её нельзя, а значит, мне даже повезло. А, во-вторых, раз не моя, значит у неё есть хозяин. Предоставил мне сие занимательное чтиво никто иной, как Лерн, из чего следует, что фолиант следует ему вернуть и забыть об этой пренеприятнейшей истории.
Это я и посчитала решением своей проблемы.