— Ну что ж, если тебе так хочется… Пойдем, — сказал верзила и дал вывести себя из автобуса.
Андрей вцепился безбилетнику в рукав точно так же, как это делал с ним самим дядя Степа. Он совершенно не знал, где именно находится ближайшее отделение, он вообще не мог сориентироваться, в каком районе Москвы оказался. Да и искать милицию не было никакой необходимости, ведь жетон на самом деле принадлежал не ему. Но мысль об этом пришла Андрею в голову только сейчас, когда они шли по плохо освещенной улице, а впереди горела неоновая афиша кинотеатра, зазывавшая горожан посмотреть американский фильм со зловещим названием «Смерть среди айсбергов».
Андрей понимал, что зря поддался эмоциям, напрасно проявил никому не нужную принципиальность, но отступать было уже некуда. Он лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Перспектива потасовки с амбалом его совсем не прельщала, они были в разных весовых категориях. Необходимо было уладить конфликт каким-нибудь более цивилизованным и миролюбивым способом. Но все опасения по поводу нежелательной стычки оказались сущими пустяками по сравнению с тем, что произошло в следующую секунду.
— Зачем так торопиться? — сказал вдруг «заяц», ловким движением высвободился из, казалось бы, цепких объятий Андрея и сразу же нанес ему сильнейший удар промеж глаз.
Андрей не устоял на ногах и повалился на землю. При этом он с удивлением увидел, что вокруг него начали летать разноцветные щебечущие птички.
— Вставай! — крикнул верзила. — Лежачего не бью.
Нет чтобы Андрею притвориться бездыханным, так нет же, он собрал всю свою волю в кулак и с трудом, но поднялся, намереваясь отомстить обидчику, послать его в глубокий нокаут. Но не тут-то было. Судя по всему, амбал в свое время активно занимался боксом. Он профессиональным движением увернулся от неумелого тычка и заработал кулаками.
Андрей не успевал реагировать на удары, но еще держался, отмахиваясь и сипло хрипя, получая очередную оплеуху. Наконец он закатил глаза и, прислонясь к деревянной ограде, стал медленно оседать.
— Мальчиш-Кибальчиш, — процедил сквозь зубы безбилетник, в сердцах плюнул на своего поверженного противника, развернулся и не спеша направился в сторону кинотеатра. Нет, теперь Андрей уже не мог отступать… Речь уже шла не о деньгах, а о чести. Достаточно ее топтали сегодня. С него хватит.
Выломанная из забора доска громко ухнула верзилу по башке. Тот удивленно оглянулся, протанцевал ногами какой-то танчик и свалился на мокрый от растаявшего снега тротуар.
— Бесплатно он будет ездить! — сказал Андрей с чувством выполненного долга.
ТРАВКА
Дядю Степу даже охватил испуг, когда какой-то парень с расквашенной физиономией вышел из метро, приблизился к нему и проговорил еле раскрывающимся ртом:
— З-здрасте…
— Здрасте, — вежливо ответил дядя Степа и только после этого узнал в парне Андрея. Узнал и ужаснулся. И действительно, лицо Андрея походило на протухший помидор; помятое и красное от кровоподтеков, оно вместе с тем местами светилось всеми цветами радуги. Глаза же превратились в маленькие щелочки. — Эка тебя угораздило…
— Угу, — промычал Андрей и облизал потрескавшиеся губы. Он вынул из запачканной грязью сумки корешки квитанций и стянутые резинкой для волос трешники. — Вот, здесь тридцать девять рублей… Как договаривались…
— Кто тебя так, Андрюша? — ошарашенно спросил дядя Степа. Он уже успел изрядно нахлестаться, но хмель в секунду выветрился из его головы.
— Да какая разница? — поморщился Андрей, прикладывая к глазу холодный пятак.
— Это бывает… — вздохнул мужик. — Часто бывает… Работа такая, сам понимаешь… Вот только молоко за вредность не дают. Себе-то насобирал?
— Не успел. — Андрей попытался улыбнуться, но вместо этого на его лице появилась какая-то уродливая гримаса.
— Это не дело, брат, — запричитал дядя Степа. — Что ж это получается? Несправедливость, больше ничего. Девять рублей твои. Бери, бери, нечего выпендриваться. Заслужил. — Он сунул три трешника в карман изрядно потрепанной куртки Андрея. Туда же он положил и взятый в залог паспорт. — Это тебе на лекарства. Не обижайся, я шучу. Детишкам чего-нибудь вкусненького купишь. Как к жене-то явишься?
— Не знаю… — Андрей опустил голову. — Расскажу ей все. Она поймет…
— Ну раз так… А то пошли ко мне, я тебя вмиг вылечу. Еще целая «чебурашка» осталась. — И дядя Степа раскрыл болониевый плащ, показывая спрятанную на груди бутылку.
— Не, я не могу, — замотал головой Андрей. — Я домой… Спасибо вам…