Глава 1. Нахлебник
Пластик.
Стекло.
Картон.
Дерево.
Камень.
С высотных проводов виднелась Москва. Старые птицы - грачи да вороны деловито расхаживали по крышам гаражей и самостроев. Пьяный холод рассеянно метался через сени деревьев, грыз стёкла, ломал антенны, прыгал через провода и... и подстрекал несчастных электриков разжать пальцы.
Поперек МКАДа, вдоль трасс, мимо домов оседал, запах серы...
( 7 дней назад )
Кто сказал, что в России плохая экология?! Вы во дворах наших были? Саванны, степи, да и только. Но это летом, зимой хоть петлю вешай, ни травинки. Десятиэтажный форт заполонёный людом ныл на утро. Возвращаясь убитым домой, в окнах зевак гудела Спиртовая Лампа.
- Прохладно. Собаки носа не кажут, в конурах ютятся, кошки на трубах отопительных спят. Один я дурак в 6 утра шастаю по району.
Оленьей походкой я перешёл бывшую трассу подле дома и автостоянки.
Жирный ствол тополя встал на цыпочки прижимаясь к небу. Корни выходили за рамки и раздерали тротуар. Непробиваемая тень заменяя занавески, прятала окна везунчиков, заботливо давая отоспаться.
Совались на глаза ничейные турникеты и "паутинка" облазевшая коростой краски. Попытать силы как-то не хотелось.
Мох неспеша поедал треснувший асфальт. Сыро.
Дошёл до портика, нажал на кнопку. Тщетно. Ударил по металлической сетке. - Падла, рука!платформа тронулась, загудела будоража сонь.
В подъезды теперь опасно заходить. Вышел из квартиры, но не вышел на улицу. Лампочки давно перегорели или выкрученны. В любом случае, пойди глянь-ка. Всякие отбитые на голову прячутся от участкового, пьют, матерятся, гадят. Люди промолчали - Пускай. Главное чтобы не трогали!
"Черти..."- думал я про себя. Все кому не лень двери замуровали. А зачем правда они нужны? Есть наружный лифт. Я не взялся, денег нет, да времени тоже. И слава Богу.
Чуть что, я по лестнице пробегусь, (здоровее буду!) а эти дармоеды пускай толкаются и дохнут.
- Внимание, уважаемые жильцы...- пауза. эхом мазалась речь. Под прессом, клешни раздвинулись.
Я взялся за алюминиевые скобы и дёрнул в свою сторону сеточные ворота.
- Фед, здорово! Опять?!- окликнул дядь Слава куря у подоконника третьего яруса. Лифт гудел и свистел, как карнавальное шествие глухих бардов. Днём в обыденном шуме это не заметишь, а под утро или хуже, ночью весь подъезд встречает "блудного сына" проклятьями.
- Снова. Не ори, перебудешь двор.-
Весёлый мужик дядь Слава, по крайней мере - добрый. Но мне он всегда почему-то не нравился. Лыбиться попусту! Ростом, как строительная балка, не меньше. Щеки обвисли, глаза красные то ли не спит старик, то ли дымит на кухне по ночам. Я плавно развернулся спиной чтобы невзначай не обидеть.
- Ну, ещё увидимся!
Я промолчал, не ответил. Кабина поспешно увозит меня на ярус вверх.
- Внимание, этаж одиннадцатый. Пожалуйста, если вы являетесь владельцем этой квартиры, то вставьте ключ в замо́к!
Я знаете, тоже не простофиля. Замо́к как два года раздроблен лобзиком. Как говорится: "Против лома - нет приёма!"
Дверь без труда открылась. Лифт скатился на цокольный этаж, а я тем временем, припёр дверцу сушилкой.
Сквозит. Хорошо бельё проветривать. Например, обмокшую детскую простынь или
женскую блузку...
Я стянул меховые башмаки, заложил под сушилку, мол:
- Пусть отмакают.
Каучуковый кафтан который я выменял на блошином рынке, всю дорогу сползал с плеч. Параша резиновая! Ни копейки бы не отдал если бы знал. Нет, он конечно хорош, правда. Карманы глубокие, всячину удобно носить. Особенно осенью, когда штормит можно и потерпеть, но когда зима, или того хуже лето, то голым бегать выгодней! В жару кафтан портиться начинает. Бывало на рубаху напялишь или на грудь, придёшь домой, скинешь и весь в саже резиновой. Запаришься оттираться! Приестся пластмасса. Говорят, "Дамки" в подполье делают, в Чертаново где-то... На груди слева, вот тут, загарала метка тавро. Вдавленный в резину полумесяц во рту которого позировала буква "Д" мне показался юродивым.
Надо будет сплавить надпись!
Не просыхающий шерстяной ковер вонял на весь этаж.
Зарешеченный балкон был тесен и нелюбим мне, если бы не уголовники в подъезде, я бы его спилил к черту!
Переступил порожек и сразу влип в спальню.
Застланая кровать проседала и разваливалась от времени. На окнах жетоном блестело птичье дерьмо. Лентами, лианами спадали с полок пыльные навесы - книги. Чешская тумбочка трепетно берегла журналы.
Ругались соседи. Семейка напилась. Как хорошо что они бездетны!
- Вот, только был трезвый уже нажрался. Когда ты успеваешь?!
- Что ты орёшь?!
- Я не ору, а говорю!
***
- Дура, дура, дура блядь!
- Санитаров вызвать, алкаш?
***
- Я ненавижу твоих детей! Я ненавижу тебя!