Борясь за бездефицитность транспорта, Ф. Э. Дзержинский требовал также сокращения накладных расходов на транспорте, сокращения аппаратов управления, понижения себестоимости пудоверсты (3. Т. 1. С. 348).
Возглавив ВСНХ, Ф. Э. Дзержинский продолжал последовательную борьбу за снижение цен, был непримиримым борцом с ножницами цен, требовал отмены так называемых восстановительных цен. Когда после XII съезда РКП (б) был поставлен вопрос о снижении «восстановительных» цен, то это не было направлено против промышленности, утверждал Ф. Э. Дзержинский, а «это был единственно правильный шаг для того, чтобы восстановить нашу промышленность… Я первый поднял борьбу с тенденцией на так называемые восстановительные цены, потому что эти восстановительные цены били саму нашу промышленность другим концом, ибо для того, чтобы наша страна индустриализировалась, необходимо было тогда продавать в убыток» (3. Т. 2. С. 425).
Конечно, причину появления «восстановительных» цен можно было искать в тяжелом положении промышленности, усугубляющимся падающим курсом валюты. Возникновение «ножниц» цен отражало плохую работу промышленных предприятий, которые, получая громадные дотации от государства, хозяйствовали неэффективно. Это повлекло за собой взвинчивание цен, потерю платежеспособного спроса крестьянства.
Но нельзя было не видеть и того, что в результате установления высоких цен на промышленные изделия сократилось потребление товаров первой необходимости, а изделия промышленности перестали находить сбыт.
«Ножницы» цен, как отмечалось выше, достигли критического состояния к 1923 г. В 1922–1923 гг. уровень промышленного производства составил лишь 37 % довоенного, в то время как продукция сельского хозяйства благодаря высоким урожаям 1922 и 1923 гг. достигла 75 % довоенного уровня. Это вызвало явное несоответствие между предложением на рынке сельскохозяйственных продуктов и промышленных товаров. Слабое развитие внешнеторговых связей не позволило реализовать излишки сельскохозяйственной продукции на внешних рынках, ввозя взамен этого недостающие промышленные товары. Равновесие в этих условиях могло установиться лишь при снижении цен на сельскохозяйственную продукцию, и в первую очередь на хлеб, и соответственном повышении цен на промышленные товары. Это породило кризисное состояние сельского хозяйства, так как крестьяне вынуждены были обменивать свои продукты на невыгодных условиях. Для крестьянина стало нецелесообразным вкладывать свой труд в столь дешево реализуемую сельскохозяйственную продукцию, и он ответил сокращением посевных площадей и расширением домашнего и мелкокустарного производства, которое целиком обслуживало крестьянина, отрывая его от города и от промышленности.
«Ножницы» между промышленными и сельскохозяйственными ценами достигли пика в октябре 1923 г., когда индекс цен промышленных товаров вырос с 1,2 в 1922 г. до 1,76 в 1923 г., а индекс сельскохозяйственных цен упал за этот же период с 0,84 до 0,57 от общетоварного уровня цен. В этот момент разрыв между ценами промышленных изделий и ценами сельскохозяйственных продуктов составил 3,1 пункта.
«Ножницы» цен удалось ослабить, организовав широкий экспорт сельскохозяйственной продукции, особенно хлеба в 1923–1924 гг., а также в итоге решительной кампании за снижение себестоимости и накладных расходов в промышленности и торговле, в которой принял самое деятельное участие Ф. Э. Дзержинский. Важную роль сыграли и проведение денежной реформы, и изменение сроков и размеров взимания сельскохозяйственного налога.
Быстрое преодоление «ножниц» цен к лету 1924 и их стабильное состояние в течение 1924–1925 гг. объяснялись как значительным ростом крупного промышленного производства (в 1923–1924 гг. на 34 %), так и недородом хлеба в 1924–1925 гг.
Благодаря политике снижения цен на промышленные изделия к апрелю 1924 г. индекс цен составил 1,13, а индекс сельскохозяйственных цен — 0,88. В апреле 1925 г. «ножницы» перекрещиваются, и раствор их идет в обратную сторону, т. е. цены на сельскохозяйственные продукты по сравнению с довоенным временем становятся выше, чем на продукцию промышленности. Однако это повышение сельскохозяйственных цен было вызвано в значительной степени неурожаем 1924 г., и Ф. Э. Дзержинский поставил задачу «заставить и промышленные и сельскохозяйственные цены идти вниз» (3. Т. 2. С. 219).
Высокий урожай 1925 г. вновь резко понизил уровень сельскохозяйственных цен. К осени 1925 г. выявился товарный голод на ряд промышленных товаров, что способствовало росту розничных цен на промышленные товары. Но неизменно высокий спрос на продукцию сельского хозяйства на внутреннем рынке и вывоз хлеба за границу повысили цены на сельскохозяйственную продукцию, тем самым раствор «ножниц» цен вернулся в прежнее положение.
В предвидении высокого урожая сельскохозяйственные цены с апреля 1926 г. вновь понизились, а на промышленные товары повысились, что вновь раздвинуло «ножницы» и поставило эту проблему в центр внимания.
Ф. Э. Дзержинский вел систематическую борьбу за снижение оптовых цен. Анализируя уроки кризиса 1923 г. и политику снижения цен, он показал, что с 1 октября 1923 г. по 1 октября 1924 г. снижение цен составило до 30 % в среднем: в кожевенной промышленности — 33 %, в текстильной и пищевой— 35, в металлической— 15 % и т. д. Это создало базу для проведения в марте 1924 г. денежной реформы и дальнейшего последовательного снижения цен.
Состояние денежного хозяйства и политика ценообразования в восстановительный период могут быть условно разделены на два периода, гранью между которыми является денежная реформа, проведенная в марте 1924 г.
На первом этапе денежное обращение характеризовалось астрономическими цифрами эмиссии и стремительно падавшим курсом советского денежного знака. Намечается постепенная натурализация обмена, ликвидируются денежно-оплачиваемые услуги государства, уничтожаются денежные налоги и вся кредитная система. Денежный оборот в преобладающей части сохранялся лишь в сфере так называемой вольной торговли деревни с городом и между деревнями.
Уже во второй половине 1918 г. деревня перестала копить бумажные деньги, а потом и вовсе бойкотировала их. Бумажные деньги никто не рисковал долго держать на руках, но так как их нечем было заменить (в частности, золотом), бумажное обращение, хотя и неудовлетворяющее всех, сохранялось. Однако цены до весны 1923 г. устанавливались в совзначной валюте. Эмиссия денег стала в этот период главным источником доходов государства. Но с ростом эмиссии еще быстрее обесценивалась валюта и состояние денежного хозяйства продолжало ухудшаться.
Переход к нэпу означал постепенное оздоровление денежного хозяйства, были восстановлены денежные налоги и кредит, рост хозяйства страны привел к быстрому увеличению товарооборота. Государственная промышленность испытывала острую потребность в калькуляции, основанной на твердой единице измерения, необходимо было твердо знать реальную величину своих расходов и доходов. Поэтому уже в ноябре 1922 г. появляется новая валюта — червонец, ориентирующаяся на связь с золотом и иностранной твердой валютой, обладающая устойчивым курсом в товарном рубле. Весной 1923 г. оптовые цены начинают устанавливаться в червонцах, а в розничной торговле все цены и расчеты ведутся еще в совзнаках, так появилась система двойной валюты. Но так как сферы обращения червонца и совзнаков не были строго регламентированы, то в скором времени червонцы начали вытеснять совзнаки, превратив их в разменную монету при червонной валюте. Началась агония совзнака, и уже 1 января 1924 г. все цены, включая розничные, стали устанавливаться в червонном исчислении.
В условиях падающей валюты планомерное регулирование цен государством в советских знаках не могло производиться. Лишь с начала 1922 г. наблюдались отдельные факты вмешательства государства в ценообразование. Систематическое регулирование цен стало возможным лишь с переходом к твердой валюте. Этот процесс усилился осенью 1923 г. в связи с кризисом, который стал поворотным пунктом в процессе ценообразования. С этого времени вплоть до 1928 г. политика цен сводилась в основном к снижению цен на промышленные изделия и относительному (по отношению к промышленным товарам) повышению цен на сельскохозяйственные товары (25. С. 37).