— А что это такое? — спросила Саша, глядевшая на него во все глаза.
— Не знаю. Из семи цифр, например, состоят московские телефонные номера.
Помощница вынула из кармана мобильник.
— Звоним?
— Ни в коем случае. Валя, твой карманный компьютер при тебе?
— Само собой.
Валя уже поняла сама.
— Сейчас сделаем, шеф. Вы вот меня ругаете, что я ворованные базы данных покупаю, а они нам сейчас ого-го как пригодятся. У меня на жёстком диске и МГТС, и все операторы мобильников имеются… Сейчас загружусь.
Она достала чудо техники, крошечный компьютер, с которым никогда не расставалась, и всего через минуту доложила:
— Есть 100-26-91! Только это родильное отделение. Вот, сами посмотрите. Звонить?
Николас сник. Неужели он ошибся и это не телефонный номер, а что-то совсем другое? Или ошибочен сам метод?
Пока Валя проверяла номер (он действительно принадлежал роддому), Фандорин уныло смотрел на фальшивый дублон. А что если ребус тоже фальшивый и Морозов просто над ними поиздевался? Поднял глаза на портрет. К раме была прикреплена медная табличка:
«В.Г. Перовъ. Портретъ Ф. М.Достоевскаго».
— Так-так-так, — быстро пробормотал Николас. — Бумагу!
Написал: «Федоръ(6) + Михайловичъ (11) + Достоевскiй(11) = 28».
— Не 26, а 28!
— Что? — в один голос спросили девушки.
— Получается 100-28-91. Валя, смотри по базе! Помощница пощёлкала-пощёлкала и доложила:
— Домашний номер. Мужик какой-то. Лузгаев Вениамин Павлович. Фамилия редкая. Давайте, шеф, я его на поиск задам. Вдруг что-нибудь выловим?
Она подсоединилась через мобильник к Интернету.
— Нету. Ни одного Лузгаева. Есть «лузгае», это по-белорусски, что ли. Вот:
«Савка лузгае семочки i сплъовуе ix прямо на сомбреро сеньйора, шо сидить попереду».
— Попробуй поискать на телефонный номер, — велел Фандорин.
Валя набрала в строке «поиск» 100-28-91.
Экранчик мигнул и выкинул сайт частных объявлений.
С замиранием сердца Фандорин прочёл:
Покупаю старые документы, письма, конверты, автографы известных людей. Гарантирую достойную оплату. VPLuzs@abrkd.com Тел. 100-28-91.
Вениамин Павлович.
7. ФИЛОСОФ-МЕРКАНТИЛИСТ
— Yes!!! — взвизгнула Валя. — Вениамин Павлович! Лузгаев! Это он!
— Автографы покупает! — присоединилась к ликованию Саша. — Николай Александрович, вы такой умный! Как же мне повезло, что вы меня сшибли! Можно я вас поцелую?
— И я, — немедленно взревновала Валентина. Николас был расцелован в обе щеки: в левую робко, но нежно; в правую громко и влажно.
Труднее всего было сохранить невозмутимость — мол, ничего особенного, элементарно, Ватсон. Честно говоря, Фандорин до самого конца сомневался, будет ли из его дедукции толк.
Но результат не вызывал сомнений. Доктор филологических наук в своей дурацкой шараде закодировал телефон коллекционера автографов.
— Что и требовалось доказать, — снисходительно резюмировал Ника. — Остальную часть рукописи мы, кажется, нашли. Она находится у некоего господина Лузгаева, Вениамина Павловича. Мы немедленно с ним свяжемся. Что же касается первой части… — Он подошёл к окну, выглянул во двор. Окно Рулета по-прежнему было тёмным. — Дадим наркоману ещё сутки. Если за это время не появится, пишем заявление в милицию. Пусть ищут.
— Может, лучше подождать с этим Лузгаевым до завтра? — спросила Саша. — Узнали бы сначала, что он за человек, где живёт и вообще… Вдруг мы позвоним, а он скажет: знать ничего не знаю ни про какую рукопись.
Ника и Валя переглянулись.
— Нет, у меня до завтра терпения не хватит, — честно признался Николас. — Рискнём. Все равно теперь он от нас никуда не денется.
Для звонка незнакомому человеку было немного поздновато, десять вечера, но Николас все же набрал столь трудно давшиеся семь цифр.
Трубку сняли почти сразу же.
— Вениамин Павлович?
Ника нажал кнопку громкой связи, чтобы девушки могли слышать разговор.
— Я.
— Меня зовут Николай Александрович, я от Филиппа Борисовича Морозова… Насчёт рукописи, — сразу пошёл ва-банк Фандорин.
Пауза.
— Хотите привезти остальное? — спросил Лузгаев.
Ника показал пальцами букву V, а девушки изобразили целую пантомиму победы: Валя исполнила что-то вроде ламбады, Саша перекрестилась и, не удержавшись в рамках благочестия, подпрыгнула.
— Именно об этом я и уполномочен с вами поговорить, — солидным тоном сказал Николас. — Я понимаю, время позднее, но не хотелось бы откладывать. Я на машине, могу к вам подъехать. Много времени это не займёт, пробки уже рассосались.
На том конце вздохнули.
— Может, лучше завтра? Видите ли, у меня кое-какие планы на вечер…
Судя по интонации, по этому «видите ли» Лузгаев был человек интеллигентный, это радовало. Хотя кто кроме образованного, культурного человека станет коллекционировать старинные документы и автографы? Николас подумал, что дело может оказаться проще, чем он предполагал вначале.
Принялся очень вежливо, но твёрдо настаивать, тоже подпустив в речь побольше всяких «видите ли», «если вас не затруднит» и «собственно говоря». Два интеллигентных человека всегда найдут общий язык.
И — ура! — получил-таки согласие и адрес (коллекционер жил на Ленинском проспекте), пообещав, что прибудет в течение двадцати минут и не обидится на лапидарность встречи: без чая-кофе, лишь короткий деловой разговор.
— Саша, быстренько одевайтесь, едем, — приказал он девочке, гордый блестяще проведённой беседой. — Тактику обсудим по дороге.