- Я, кажется, пару способов нашел. Вот рискну сегодня.
В этот момент урок закончился. К нам подошло две девушки-одноклассницы. Такие знаете, которые всех раньше, наконец, «дозревают» и раскрывают свои ворота одноклассникам. Друзьям во дворе. Первым встречным. Первым угостившим в первых клубах...Короче, вы поняли.
Судя по всему, я и Стас пали под их прицелы. Несложно догадаться, по каким причинам.
- Ребята. Как дела? - спросила одна.
- Мы тут решили прогуляться, потому что...Ну погодка хорошая. Как вы на это смотрите? - поинтересовалась вторая. Я умилился внутри. Кто ж говорит «зачем» прогуляться, когда знакомишься? Как дети, честное слово.
Они были ничего. Признаю. Имена называть не буду, неважно. Но девушки эти имели внешность приятную и местами интересную. Кроме того, надо отдать должное девушкам в этом возрасте. Они несоизмеримо чаще делают первые шаги и ведут себя смелее и отчаяннее, чем в последствии. Самые лучшие феминистки - это девушки от тринадцати до восемнадцати лет. Они не требуют, чтобы за них платили, не требуют вечных одолжений, не ждут бесконечных обязанностей, они верят в любовь, за которую мужчина может ничего не делать... И сами делают частенечко первый шаг. Шаг делают первый. В России-то. Вот он возраст чудес и волшебства, ха!
И что же потом с ними происходит такого, интересно?...
- Я с удовольствием. Но он не может, - Стас указал на меня.
Одна девчюля явственно огорчилась. Мне стало ее немножко жаль. Правда.
- Меня Инга Иннокентьевна после уроков оставила. Мне надо исправить работы кое-какие, - говорю.
Девчонки переглянулись. Ох, не любили девчонки Ингу Иннокентьевну. Женская солидарность, как и женская дружба, похожи на черную материю. Потому что, по факту, черная материя не черная. И не материя.
Ваш покорный слуга решил подготовить два аэродрома.
- Я сам не хочу, поверьте, - продолжаю, - Мне эта Инга с ее занятиями во где, -провожу по шее, - Но сегодня вы без меня. Но как насчет завтра? Хотите завтра ко мне завалимся? Домой?
Стас с интересом слушал. Он все понимал, подмигнул мне. Девушки переглянулись. Ох уж эти их переглядывания, честное слово! Что ни переглядка, то размышление, как бы себя продать подороже и ситуацию вывернуть для себя повыгоднее. И вечный женский страх перед изнасилованием. Да-да, я это уже тогда понимал.
Короче, помялись они, помялись. И решили сходить сегодня со Стасом погулять. А завтра «посмотрим». Ну смотрите, милые. Я в любом случае без своего не останусь, вечером моя Ангелина превзойдет вас обеих, дурешки. Мы попрощались и я пошел в кабинет математики.
- Здравствуйте, можно?
- Проходи, садись. Привет.
Прохожу, сажусь. И снова на первую.
- Примеры, которые дала, сделал?
- Все в лучшем виде, пожалуйста, - протягиваю ей листок. Она его берет, я долю секунду задерживаю его в руке и отпускаю. А Инга медленно его протягивает к себе и смотрит на меня.
Далее опускает взгляд на лист и начинает проверять.
- Извините, Инга Иннокентьевна, я можно так сяду? Ну неудобно!
И вытягиваю свои культяпки.
- Ну или хотите отсяду?
Иду ва-банк. Инга не оторвалась от листка, лишь махнула рукой, мол «сиди».
Медленно передвигаю ноги, ищу ее. А над партой просто сижу кручу ручку, чешу голову, в окно гляжу, зевнул, потянулся. И зацепил типа случайно ножки Инги.
Я хотел уже сказать заготовленную извинялку, но нет, она не придала значения этому. То ли была поглощена проверкой, то ли даже не знаю.
И дальше-то что делать тоже не знаю. Вот как? Толкать туда ногами к ней? Совсем палевно. И тогда ваш покорный слуга решил ее элементарно разговорить. Сам не пойму, откуда появилась храбрость.
- Инга Иннокентьевна?
- М? - она взглядом коршуна прожигала мой лист в поисках ошибок.
- Я тут спросить хотел. Точнее не я. Ну точнее...Как бы и я. То есть, я хотел спросить, - отличное начало, думаю, продолжай, ага, - Вы колготки где такие купили?
Инга оторвалась от листка и взглянула на меня. Заготовленная красная ручка так и не была применена, спасибо Стасу.
- А тебе зачем?
Хочу их надеть на свою тетю, окунуть ее пальчики в мед, ее округлые упругие пяточки примостить на яички свои, сквозь ее гладкие ступни просунуть член и наяривать его оголтело, иногда нагибаться и посасывать ее проступающие голые пальчики в меду, как карамельки,- вот зачем, тупая твоя башка!
- У подруги скоро день рождения. Я как бы...Надумал ей такие вот купить, - вру я с честнейшим видом, - Никогда таких не видел. Ни у кого. Да и в школе даже никто не носит.
И попал-то я тут в десяточку, друзья! Пусть и ненароком. Инга улыбнулась, веснушки живенько заиграли на ее пухлых щечках, она пару раз моргнула, так с «украдким» лукавством. Сняла туфельки свои и вытянула ножки вбок от стола. Прямо на мое испепеляющее обозрение. Боже, это было так красиво! Хорошие по форме икры, приятные формы самих ног, очень аккуратные, сорокового примерно размера, римские, то есть большой, указательный, средний,- все одного роста, но педикюр дорогой, качественный, на мизинчиках ноготки тоже крупные, на ногах у нее вспучились немножко синие венки, но я это люблю! Вены на женских ножках - это прелестно. Это как прожилки на бифштексе, что ли. И вот светло-черные колготочки, сквозь которые проступает белизна Ингиной кожи, тянутся и тянутся по длине своей к коньчикам пальцев и обрываются, оставляя пальчики голенькими.