В детских игрушках заседала девушка. Марина. Она же, наоборот, дышала позитивом и жизнью. Пухленькая, но пухленькая приятной полнотой, складная, с округлыми плечами. Ее лицо напоминало выражения героинь полотен голландской живописи. В частности, «Молочницы» Вермеера. Само лицо Марины было красивее (ударение ставьте сами), но сама атмосфера ее отдела и ее нахождения в этом отделе напоминали то полотно. Она даже одета была в желтоватую кофточку и синюю полуюбку что ли. Свет из стеклянных дверей в наше заведение легкими лучами так заливал ее прилавок, что поневоле чувствовался теплый, домашний уют. Работала она в этом отделе второй год, все ей нравилось, да и видно было, что из нее вышла бы замечательная воспитательница или учительница младших классов. Она, кстати, по образованию являлась педагогом, ха.
…Ножки Марины я рассмотреть не смог, она сидела за прилавком. Не думаю, что там имелось нечто сверхъестественное, но сами понимаете…
На руке ее поблескивало колечко обручальное. Имела ребеночка, причем весьма серьезных годов, школьник, шестой класс. Хорошая такая девушка, мы миленько побеседовали. Я спросил не смущает ли ее соседство с моим отделом.
-Поначалу напрягало и возмущало. Но, знаешь, притерпелась, — бодро ответила Марина, — Вас там не видно и ладно. Иногда Стас, правда, выводит бывает ребят-школьников с драками, но это редкости. Ты долго его замещаешь?
— Пять дней. В конце недели — свалю.
— А до этого где работал? Дальше куда планируешь?
Я запнулся и подумал над ответом секунду-другую. А зачем врать, спрашивается?
— До этого работал … — назвал место работы. Глаза Марины едва на лоб не полезли, — Куда дальше — понятия не имею.
— У вас прямо не секс-шоп, а клуб высоколобых, — засмеялась она таким широким, румяным смехом, знаете. Я сам не удержался от смешка, хоть и не совсем понял ее.
— В смысле?
— Стас же тоже какой-то там компьютерщик весь крутой? — весело спрашивает Марина.
— Он-то да. Вот он-то, как раз, реально крут, в отличие от меня.
— И начальница ваша. Будто вам в пору, — задумчиво сказала она. А у меня на этом моменте внутри прошелестел холодный ветерок, сдувающий тепло от утренней скромницы. Ветерок нанес пыли, серости, все похолодело.
— А ты ее часто видишь? — интересуюсь и чую, как учащается пульс.
— Она каждый день в пересменку приходит.
— Пересменку?
— В семь часов придет ночник. Тот кто в ночную смену работает, у тебя примет «эстафету». В это же время, как правило, является и Галина эта. Жесть-баба, — прямолинейно говорит Марина. У меня от ее слов плохело и плохело.
— Строгая что ли? — пытаюсь выглядеть спокойно и уверенно. Улыбаюсь, ага.
— Да нет, не сказала бы. Но если недостача случится или накосячишь где — готовься к разносу. С ней вообще-то долго никто не работал из парней, — продолжает невольно выжигать меня Марина, — максимум по полгода задерживались. Только Саша, девушка-ночница, с ней вот несколько лет работает продавцом. Парни же долго не могут. Дольше всех Стас держится. Видать, нашел подход.
Ага. Нашел. Подход. И проход. А я послужил проводником.
— Ясненько, — отвечаю. Голос мой исподволь стал потоньше.
— Она, знаешь, порой хваткой какой-то мужиков берет, что те бегут, — добавляет милая Маринка, — Да и не станет просто так женщина заниматься секс-шопом, как думаешь?
К моему счастью, в этот момент привезли мои суши. Из хрюши.
Уж не вляпался ли я?!
После обеда двое человек, мужчин, снова интересовались попперсами. Зашла молодая женщина, купила фильм. Молодая пара. Вибратор и пара кремов. Девушка, хотела взять дилдо, а загнал ей страпон. Парень, взял анальные шарики, причем звонил жене (я заметил кольцо), постоянно прояснял детали, мол какого размера шарики брать и все такое. Выходило неловко и забавно. Процесс пошел, подумалось мне! А потом произошло следующее.
В полчетвертого пришел клиент. Вернее, клиентка. Лет так под сорок. Длинные светлые волосы. Очень высокая. Очень бледная. Очень годной наружности. Но что-то меня в ней напрягло. В этот момент я сидел в наушниках и слушал саундтрек из «Прибытия» Вильнева.
Она зашла с улыбкой, на меня не посмотрела. Не поздоровалась. Начала бродить у витрин и разглядывать товары. Я сижу, слушаю трек и наблюдаю за ней. Она без сумочки, в платье. Темно-синем. Летом. В жару. В туфлях белых. В колготках. И вот они меня скрутили больше всего: колготки надеты были как-то криво, со складками. Когда она подходила к стеклу витрины, то останавливалась, тупо стояла так и смотрела. Руки ее безвольно висели по бокам. Длинные, пышные волосы тоже висели и тоже безвольно. Мало того, она еще и покачивалась, когда стояла. С улыбкой. Макияж у нее выглядел жирнее, чем следовало бы.