Нет, сам я не урод, хотя бы потому что в наше время при должном количестве баблишка даже из самого последнего захморыша можно сделать привлекательную обертку. Но меня воротит от красотищ этих, признаюсь честно. Когда все эти актеры, певцы, бизнесмены, новомодные креативщики (креаклы, ога), прочие такие личности начинают разглагольствовать о жизни, все эти белозубые звезды начинают философствовать, то поневоле приходится заметить, что их проблемы, — не всегда, но в большинстве своем,— заключаются в неумении держать свой хер или пельмень в узде. У этих людей ядром их успеха, первопричиной деятельности является внешность, фактор от них не зависящий и не их достижение.
«Красота неоспорима. Она имеет высшее право на власть и делает царями тех, кто ею обладает». Да, безусловно, классик был прав. Тогда в этом-то и кроется один из ответов почему вокруг так все херово.
Поэтому я всегда питаю уважение к людям непривлекательным, к людям с дефектами. В них-то всегда кроется тайна и глубинная внутренняя боль. А именно боль служит мотивом для духовного развития. Боль настоящая, ненаигранная, не показная; боль не от "любовных" вопросов, а от вопросов собственного естества.
Настоящее всегда в некрасивых.
Жаль, что их никто не любит.
А ведь кто-то должен.
Восемь. Моей Скромницы все нет. Сижу, слежу за стрелкой секундной, слушаю ремикс популярного хита. Три минуты девятого. Четыре. Приготовил планшет. Заварил новую чашку кофея, предварительно прополоскав и как следует эту чашку отмыв. Десять минут девятого. Ее нет. Почему-то я очень расстраиваюсь. Почему-то понимаю, что мне плевать какие у нее ножки.
Почему-то понимаю, что я, кажется, влюбился.
Не заметил, как стрелка дошла до половины. Земную жизнь пройдя до половины, я втюрился в инкогнито-бабцу…Хотя до половины добраться не удалось пока. Но, если подумать — сколько мне отведено? Авось и добрался. Авось помру завтра-послезавтра. Ой, не о том думаю.
Перед глазами ее щечки, глазки, ее руки, которые она сомкнула в смущении. Ее прядки, левая чуть покороче правой. Воспроизвожу голос. А внутри от одних воспоминаний теплеет и теплеет, внутри все колышется, будто что-то греет. Не, не, не, ерунда, что за ерунда! Но меня наполняет счастье, тепло и все цвета радуги вперемешку, они греют сердце и желудок. Каждая клеточка тела наполняется красками, ликованием, счастьем.
Стоп, да что происходит?!
…Ни номера не спросил, ни имени, идиот, мудила, где ее искать теперь?! По геотэгам? Но как? Без данных-то. Соцсети не подходят, никакой иной инфы нет. Фотки, отметки геолокации? Может камеры тут уличные где есть? Надо Стаса напрячь! Плевать как он будет это делать, я найду ее! Пусть хоть манускрипты ВЧК шерстит, списки ГПУ ворошит, базу НКВД взламывает, врывается в даркнетные архивы масонов-иллюминатов, если такие существуют, только пусть отыщет мою Скромницу! Заплачу, сколько потребуется, других найду хакеров, землю перерою, всю округу обойду,— я отыщу ее, мать мою перемать!
— П…Простите…Добрый день… Утро. Доброе утро!
Сижу на стуле, смотрю на часы, а меня за секунду словно по карусели разноцветной прокатили. Поворачиваюсь и вижу ее.
Она бегает взором от меня и в пол, от меня и в пол. Опять та же поза, полная смущения. Да откуда ты такой взялся, ангел, вы же прекратили падать к нам лет сорок назад!
Какой-то ковш вычищает меня от ее лика. Не чувствую ни страха, ни смущения. Встаю и смотрю на нее. Темные волосы, снова назад зачесаны. Прядочки. Ямочка в подбородке. Крохотные сережки-точечки. Тончайший макияж. Понимаю, что прядки ненамеренные, это она небрежно причесалась.
Весь ее вид, говорил о том, что она из дома, из кровати.
Значит, из дома. Из кровати. Значит, пришла, чтобы взять что-то для утех с парнем со своим. Значит, есть парень. Собственно, а чего я хотел? Чего я хотел…Чего же я хотел…
Она стоит и ждет, пока я отвечу. А у меня внутри — Хиросима шестого августа сорок пятого. Сталинград второго февраля сорок третьего.
Проглатываю все отчаяние и боль. Но проговариваю бесстрастно:
— Доброе утро. Вы вчера приходили. Не успел вам помочь. Вот, если вам так удобнее, то напишите мне товар необходимый, я вам его принесу, — протягиваю ватными руками ей планшет.