— А дальше!? очень интересно. — Просит Валентина.
— Картина, мда… Я написал снег: в ряд стоят трубы оркестра, разного размера отливающие всеми оттенками меди на снегу следы сапог и брызги крови в некоторых трубах дырки от пуль на заднем плане забор из колючей проволоки черный лес, вышка с часовым. Рассветное небо. Картину я назвал «Расстрельный оркестр» Все кто видят картину в полном восторге, в первую очередь Портнов, мы даже выпили с ним за успех. Картину отклоняют, причину выяснить нельзя, просто нет и все. Шок прошел Портнов успокаивает меня обещает, похлопотать. И вот я узнаю слух: Вся комиссия смотрит затаив дыхание, всем нравится, успех обеспечен, можно сказать. И тут к картине подходит пейзажист Сафиуллин и разглядывает часового на вышке, он маленький, два сантиметра, силуэт. А он говорит — вы смотрите какой убор, вытянутый конусом — Это что буденновец? Это что получаеться оркестр расстреляли буденновцы! И все, он меня просто убил, за случайный мазок, я не выписывал часового, просто мазнул тёмной краской снизу вверх и голова получилась остренькой. А мазнул бы сверху вниз, получился бы фашист… Хотя, впрочем какая разница, теперь я понимаю, что Рашит меня по любому бы не подпустил к кормушке. .
— Где эта картина сейчас? — Хочет посмотреть Валентина.
— В Институте. Думаю там висит — Продолжает отвлекатся Азат на нарост.
— И вы теперь не пишете? — Догадывается Валентина.- Из-за мнения?
Азат опускается и закрывает лицо, чтобы не смотреть на эту манящую опухоль на дереве. Подбегает красивый пятнистый охотничий пес и лижет ему руки.
— Если можешь не писать не пиши, но ничего другого мне не хочется, просто сейчас меня манят наросты. Меня это отпустит и я снова возьмусь за живопись, ведь не важно в чем создавать, Важно делать то, что в кайф и по настоящему чувствуешь.
— Я хочу посмотреть ваши картины — Берёт Валентина пса на поводок — Если вы так азартно вырезаете, уверенна, картины у вас интересные.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов