Наступило молчание, женщина сидела, сдвинув брови и сосредоточенно глядя в одну точку.
— Хорошо, и что же нам делать? — спросила она наконец, качнув головой.
— Посоветовал бы вам с Галиной Леонидовной пока не встречаться, по телефону только «здравствуй, целую, до свидания». Остальное я беру на себя — Самсонов уже у нас, фотографии, что были при нем, уничтожены, но негативов мы не нашли. Я лично его допрашивал в течение четырех часов, и ничего не добился, после возвращения допрошу опять, но пока он молчит.
Руки ее бессильно упали, в глазах мелькнул ужас.
— Надеюсь, вы не собираетесь его… убить? — растерянно спросила она.
— Что вы, боже упаси! — нарочитый испуг в его голосе был смешан с иронией. — Как только негативы окажутся в наших руках, Самсонов отправится к месту своей новой работы в Воронежскую область. Там, на месте, думаю, его можно будет поместить в областную клинику — вы ведь в курсе, как это делается. Я лишь не могу пока определиться, что мне делать с парнем, которого мы взяли вместе с ним.
— Вместе с кем — с Самсоновым? Но зачем вам понадобился парень?
— Они разговорились в кафе — мой человек сидел рядом и слышал каждое слово. Самсонов показал фотографии, а потом парень пригласил его к себе домой. Этого никак нельзя было допустить, пришлось срочно брать обоих, и теперь не возьму в толк, что с парнишкой делать — задержать его надолго я не могу, отправить в клинику или что-то там еще тоже нельзя.
— Почему?
— Женой парня интересуются люди из КГБ, хотя я еще не до конца выяснил причину — информация, которую я имею, весьма противоречива, но похоже, это связано с какими-то испытаниями биологического оружия в той местности, откуда она родом.
— Если под эгидой КГБ разрабатывается биологическое оружие, то это же наш шанс против них! — оживившись, воскликнула она. — Почему вы не узнаете точнее?
— Это государственное дело, — сухо возразил гость, — а в делах безопасности государства Брежнев полностью доверяет Юрию Владимировичу Андропову и высоко его ценит. Поэтому сюда мы влезать не будем.
— Хорошо, хорошо, вернемся к парню — никаких ведь доказательств у него нет.
— Дело не в доказательствах, доказательства «гэбэшники» добудут сами — если привлечь их внимание к этому делу.
— Ничего страшного не случится, — изящное и небрежное движение тонкой руки, — припугните парня и поскорее отпустите.
— Я что-нибудь обязательно придумаю, — ночной визитер поднялся. — До свидания. Вновь повторяю свой совет: в ближайшее время постарайтесь избегать общества Галины Леонидовны. Ей, кстати, я посоветовал то же самое.
— Хорошо, благодарю вас, — она тоже встала, тронула пальцами виски. — Если вы не торопитесь, спустимся в гостиную выпить чаю — я угощу вас вашим любимым вареньем. Боже, как я устала от всех этих интриг КГБ! Когда-нибудь Андропов точно выведет меня из себя, и я всажу пулю прямо в его больную почку!
Вежливо улыбнувшись ее шутке, гость отказался от чая с вареньем, сославшись на нехватку времени, и откланялся.
Вернувшись в камеру после разговора со следователем, Самсонов со вздохом присел на скамью рядом со своим товарищем по несчастью. Юрий, измученный ожиданием, встрепенулся:
— А я? Когда же меня вызовут на допрос?
Но железная дверь, впустив Самсонова, захлопнулась, и возглас Юрия поглотили стены, а ответом ему было молчание.
— Сейчас вас, наверное, вызовут, — устало проговорил Самсонов, прислоняясь к стене и закрывая глаза. — Потерпите маленько, следователь мое «дело», наверное, дописывает.
Юрий вытащил из кармана золотые часы — свадебный подарок Наташи и Сергея Муромцевых с дарственной надписью.
— Уже скоро полночь, моя жена сейчас, наверное, с ума сходит, — в голосе его звучало отчаяние. — Ну, какое они имеют право нас тут держать?
— Никакого, — со вздохом согласился бывший директор музея и, выпрямившись, открыл глаза. — Вас скоро выпустят, не изводитесь так, подождите — я ведь тоже жду, что теперь поделаешь.