среди голубей и их помета.
IX
О священнике, который не знал дня
вербного воскресенья
Аэлло – одно из наиболее серых местечек в глуши наших
Апеннинских гор. Был там священник, еще более грубый и
невежественный, чем остальные жители. Так как он не знал ни
дней, ни времен года, он даже не объявил своим прихожанам о
посте. Но побывав в Терра-нове на ярмарке, которая бывает
накануне вербного воскресенья, он увидел, что духовенство
готовит для следующего дня пальмовые и оливковые ветви. Он
спросил, удивленный, что это означает, и понял свой промах,
ибо пост прошел и не был соблюден его прихожанами.
Вернувшись в свой городок, он и сам стал готовить пальмовые и
оливковые ветви на следующий день и, созвав народ, сказал:
«Сегодня день, в который, согласно обычаю, нужно раздавать
оливковые и пальмовые ветви. Через неделю будет Пасха.
Значит, у нас остается восемь дней на то, чтобы предаваться
покаянию. Наш пост будет короток в этом году, и вот тому
причина. Масленица в этом году пришла медленно и поздно.
Она опоздала из-за того, что снега и дурные дороги мешали ей
перебраться через горы. Поэтому и пост подвигался
затрудненным и медленным шагом и не мог привезти с собою
49
больше одной недели: другие остались у него в дороге. Итак, в
те немногие дни, что пост будет с вами, исповедуйтесь и
предавайтесь покаянию все».
X
О крестьянах, которых спросили, хотят
ли они Христа живого или мертвого
Из того же городка были отправлены в Ареццо люди,
которым поручили купить деревянное распятие для местной
церкви. Они пришли к мастеру, который, слушая их и видя, что
имеет дело с людьми грубыми и бестолковыми, спросил у них
смеха ради, какого они хотят Христа, живого или мертвого, на
распятии. Они, поразмыслив некоторое время и посовещавшись
между собою тайком от мастера, объявили, что предпочитают,
чтобы он был живой, потому что, если это не понравится
народу, они его сейчас же убьют.
XI
О том, что сказал повар славному
миланскому герцогу
Бывший герцог Миланский 14, обладавший во всем большим
вкусом, держал отличного повара, которого посылал во
Францию для того, чтобы он научился там приготовлять тонкие
соуса. Во время тяжелой войны с флорентийцами к герцогу
однажды прибыл вестник с дурными известиями и очень
взволновал его. Когда после этого ему подали к столу кушанья,
они показались ему невкусными. Он не стал их есть, говоря, что
они плохо приготовлены. И, призвав повара, стал его упрекать в
том, что он не знает своего дела. Повар обладал хорошо
подвешенным языком и сказал герцогу: «Неужели я виноват в
том, что флорентийцы отняли у вас аппетит и вкус? Мои блюда
14 Речь идет о последнем из Висконти, Филиппо Мария, упорном враге
Флоренции (умер в 1447 г.). После трехлетнего перерыва (республика) герцогом
стал муж дочери Филиппо Мария, знаменитый кондотьер Франческо Сфорца. К
Поджо Филиппо Мария относился милостиво и однажды даже обратился к нему
как к представителю флорентийского общественного мнения с политическим
посланием, на которое Поджо отвечал.
50
превосходны и приготовлены с полным знанием дела. А
волнуют вас и отбивают аппетит флорентийцы». Герцог,
который был человеком остроумным, засмеялся по поводу
смелой шутки своего повара.
XII
Слова того же повара к тому же государю
Тот же повар во время войны с Флоренцией пошутил еще раз
за столом герцога, когда увидел его однажды озабоченным и
погруженным в беспокойные думы. «Как не кручиниться
герцогу, – сказал он, – когда он хочет свершить две невозможные
вещи: не иметь границ и откормить Франческо Барбавару,
человека богатого и горящего величайшей жадностью». Этими
словами повар вышучивал одновременно неумеренную жажду
власти герцога и ненасытную жадность Франческо к богатству и
должностям.
XIII
Просьба того же повара к герцогу
Этот же повар, видя, как множество людей обращались к
герцогу с просьбами о различных милостях, попросил однажды
герцога, сидевшего за обедом, чтобы он обратил его в осла.
Герцог, удивленный и не понимавший, что означает эта просьба,
спросил его, почему он предпочитает быть ослом, а не
человеком. «Потому что, – ответил повар, – я вижу, что все,
которых вы возвысили и осыпали почестями и должностями,
наполняются гордостью и важностью и от высокомерия
превращаются в ослов. Вот потому и я хочу, чтобы вы меня
сделали ослом».
XIV
О Джаноццо Висконти
51
Антонио Лоски 15, человек очень ученый и остроумный,
когда один его знакомый показал ему письмо, предназначенное
для отправки к папе, посоветовал внести в текст кое-какие
исправления и изменения. Тот на другой день принес Лоски то
же письмо, в том же виде, как будто оно было уже исправлено.
Лоски, взглянув на него, сказал: «Не считаешь ли ты меня за
Джаноццо Висконти?» Когда мы стали его спрашивать, что он
хочет этим сказать, он ответил: «Джаноццо когда-то был
подестой у нас в Виченце. Человек он был хороший, но тяжелый
и телом и умом. Он часто призывал секретаря и поручал ему
написать письмо прежнему герцогу Миланскому 16. Малую
частицу его, заключавшую церемониальное словесное
вступление, диктовал он сам. Остальное поручал секретарю,
который потом и приносил законченное письмо. Джаноццо
принимался читать и сейчас же находил письмо нескладным и
бестолковым. «Плохо написано, – говорил он. – Возьми и
исправь». Секретарь, который знал глупые замашки своего
господина, возвращался некоторое время спустя, приносил
письмо без малейших изменений и говорил, что оно исправлено
и переписано. Джаноццо брал его, как бы для того, чтобы
прочесть, и, бегло взглянув, говорил: «Ну, вот, теперь хорошо.
Пойди приложи печать и отправь к герцогу». Это повторялось
со всеми его письмами.
XV
О портном Висконти – для сравнения
Папа Мартин 17 поручил Антонио Лоски составить одно
письмо. Прочитав его, папа приказал дать его на просмотр
одному из моих друзей, к которому питал большое доверие. Тот
15 Антонио Лоски – миланский гуманист, долгое время бывший вместе с
Поджо папским секретарем, один из главных поставщиков рассказов для
«Фацеций». Он был вместе с Рацелло главою миланской партии в курии.
Обладал огромной ученостью и большим литературным талантом, но
значительных трудов, которые могли бы идти в сравнение с трудами Поджо, не
оставил.
16 То есть тому же Филиппо Мария.
17 Папа Мартин V (Оддо Колонна, 1417–1431) был первым папой после
великого раскола. При нем впервые стала налаживаться как хозяйственная, так и
культурная жизнь в Риме, причем интересы церкви откровенно приносились в
жертву интересам папского государства, жадности папы и его феодальной родни.
52
в это время находился за столом и, разгоряченный вином,
забраковал письмо целиком и сказал, что его нужно написать по-
другому. Тогда Антонио сказал Бартоломео деи Барди 18,
который был тут же: «Я исправлю письмо так же, как портной
Джана Галеаццо Висконти 19 исправил его шаровары. Завтра я
приду к этому пьянице раньше, чем он успеет наесться и