обратился к нему с вопросом, нет ли у него лекарства, которое
помогает найти осла. Тот отвечал утвердительно и дал ему
84
проглотить шесть своих пилюль. Приняв пилюли, человек
отправился домой, а на другой день, пустившись на поиски
осла, почувствовал действие пилюль и сошел с большой дороги,
чтобы освободить желудок. Забравшись для этого в ивняк, он
там случайно нашел своего осла, который щипал траву. После
этого он принялся возносить до небес знания врача и его
пилюли. Когда крестьяне услышали, что у этого врача имеется
лекарство даже для отыскания ослов, они стали стекаться к нему
толпами, как к новому Эскулапу.
LXXIV
Сравнение Пьетро де Эги
Во Флоренции во время одной из городских смут, когда
среди граждан шел бой из-за формы правления и сторонник
одной из партий был убит противниками среди страшного шума,
– некто, стоявший в отдалении, видя обнаженные мечи и людей,
бегающих во все стороны, спросил у соседей, в чем тут дело.
Один из них, по имени Пьетро де Эги, сказал: «Тут
распределяются городские должности и службы». – «Очень
дорого они стоят, – заметил тот, – и не хочу я их». И сейчас же
ушел 42.
LXXV
О венецианце, который не узнал своей
лошади
Как-то раз между некоторыми учеными людьми шел
разговор о глупости и бестолковости очень многих. Антонио
Лоски, человек весьма остроумный, рассказал по этому случаю,
как однажды по дороге из Рима в Виченцу он взял себе в
компаньоны какого-то венецианца, который, очевидно, ездил
верхом очень редко. В Сиене они остановились в гостинице, в
которой было много других проезжих со своими лошадьми.
Утром всякий спешил отправиться в путь, один только
венецианец сидел у дверей, не двигаясь и в полной
42 Одна из немногих фацеций политического содержания. Она показывает
лишний раз, как хорошо понимал Поджо классовый характер городских усобиц
во Флоренции.
85
растерянности. Лоски удивился, что его спутник ничего не
предпринимает и не торопится и что в то время, как все уже
сели на коней, он один не двигается с места. И Лоски сказал ему,
что, если он хочет ехать, надо садиться на лошадь, и спросил,
почему он так медлит. Тот отвечал: «Я очень хочу ехать с вами,
но никак не могу узнать свою лошадь среди других. Я жду
поэтому, чтобы остальные взяли своих, и когда в конюшне
останется только одна, буду знать, что это моя». Увидев, как
глуп его спутник, Антонио немного подождал, чтобы этот
болван единственную оставшуюся лошадь признал своею и
взял.
LXXVI
Ответ Карло из Болоньи
У нас есть обычай, – когда мы хотим выразить кому-нибудь
презрение, мы говорим ему: «Я тебя оставлю сто раз в день в
залог в кабаке». В одном собрании кто-то в споре с Рацелло из
Болоньи 43 бросил ему эту фразу, думая унизить его, а себя
выставить умным. Но Рацелло, быстрый на ответ, сказал: «Я
охотно готов с тобою согласиться. Ибо в залог обыкновенно
оставляют вещи хорошие и имеющие большую цену. А ты,
дрянь, стоишь так мало и так гадок, что тебя можно таскать по
всем кабакам и тавернам, и никто не примет тебя в залог, хотя
бы за медную денежку». Этими словами Рацелло вызвал смех у
присутствующих и отбил остроту остротою.
LXXVII
О старом ростовщике, который перестал
давать под проценты из боязни потерять
приобретенное
Один из друзей убеждал ростовщика, уже старого, чтобы он
прекратил дачу денег под проценты ради спасения души и
телесного спокойствия. Он приводил много доводов, чтобы
43 Рацелло де Ауро, апостолический писец, был товарищем Поджо по
папской курии, где он вместе с Лоски представлял партию Милана. Он
участвовал в посольствах к Филиппо Мария Висконти. В курии это был душа
общества. Поджо приписывает ему авторство многих своих фацеций.
86
склонить ростовщика развязаться как с тягостями, так и с
позором такой жизни. Тот ответил: «Раз ты так думаешь, я
брошу свое занятие. Ибо мои должники платят так плохо, что
мне поневоле приходится прекратить дело». Таким образом, он
отказывался от ростовщичества не вследствие сознания
греховности этого дела, но из страха потерять приобретенное.
LXXVIII
О старой куртизанке, просившей
милостыню
Предыдущую историю рассказывали в нашем кружке, и один
из наших товарищей сказал: «Этот ростовщик похож на старую
куртизанку, – он назвал имя, – которая, будучи обременена
годами, просила милостыню, говоря: «Подайте женщине,
которая отказалась от греха и от ремесла куртизанки». Кто-то из
видных людей упрекнул ее в том, что она побирается, и она ему
сказала в ответ: «Что же мне, по-вашему, делать, никто от меня
ничего больше не хочет». И тот заметил ей: «Значит, ты
отказываешься от греха не по доброй воле, а по нужде, потому
только, что у тебя нет больше возможности грешить».
LXXIX
О докторе и о невежде
Однажды, когда секретари находились в присутствии папы
Мартина и разговор зашел о шутках, папа рассказал, что некий
доктор из Болоньи 44 просил о чем-то легата, и так настойчиво,
что тот обозвал его глупцом и безумцем. Выслушав эти слова,
доктор спросил: «А когда ты заметил, что я глупец?» Легат
ответил, что только что. «Вот и неправда, – ответил доктор. – я
стал глупцом тогда, когда тебя, невежественного, сделал
доктором гражданского права». Ибо легат был действительно
доктором хотя учености в нем было мало. Этими словами
учитель обнаружил невежество легата 45.
44 Болонский университет, старейший в Европе, славился своим
юридическим факультетом, снабжавшим учеными-юристами всю Италию.
45 Рассказ, чрезвычайно ярко характеризующий отношение папы Мартина к
церковной аристократии, своим ближайшим сотрудникам. Он всеми силами
87
LXXX
Замечание епископа Алетто
Другой, а именно епископ Алетто, сообщил об остроумном
замечании одного римлянина. Он встретился однажды с
кардиналом неаполитанским 46, глупым и необразованным
человеком, который возвращался от папы. Кардинал, по своей
привычке, непрерывно смеялся. Тогда римлянин спросил своего
спутника, почему, по его мнению, смеется кардинал. Тот
ответил, что это ему неизвестно. «Он смеется, – сказал тогда
римлянин, – над папой, который так не по заслугам сделал его
кардиналом».
LXXXI
Остроумное слово некоего аббата
Другой рассказал после этого о двух остроумных замечаниях
делегатов Констанцского Собора (это были два аббата ордена св.
Бенедикта). Они были отправлены от имени Собора к Пьетро де
Луне 47, который раньше был признан папою в Испании и во
Франции. Он, увидя их, сказал, что приближаются два ворона. И
один из них ответил, что нет ничего удивительного, если вороны
слетаются на падаль. Этим аббат хотел сказать в упрек Пьетро,
что так как он был осужден Собором, то должен почитаться
трупом.
LXXXII
Еще остроумное замечание
старался не только сломить их политическое влияние, но и подорвать их
авторитет в обществе. Этим способом он думал оградить себя от их интриг с
антипапами и соборами.
46 Кардиналом неаполитанским был Томмазо Бранкаччи, племянник папы